Правительство РФ одобрило "Долгосрочную государственную программу изучения недр и воспроизводства минерально-сырьевой базы России до 2020 года". За предстоящие 15 лет, чтобы обеспечить прирост запасов, как минимум, равный добыче, государству предстоит вложить в геологоразведку по "инерционному" варианту программы 176 миллиардов рублей, а по "перспективному" 255. При этом на каждый вложенный государством рубль должно приходиться 10 рублей частных инвестиций, тогда, по оценкам Минприроды, наша геология до 2020 года получит от 1,6 до 2,3 триллионов рублей.
"Нам надо ликвидировать фактически 10-летнее отставание в геологических работах, – заявил на заседании Правительства министр природных ресурсов РФ Юрий Трутнев, – До 1992 года объемы воспроизводства нефти и газа в стране превышали добычу, именно за счет советских вложений в геологию был создан задел для развития экономики сегодняшней России. Фактически с конца 80-ых мы наблюдаем лавинообразное падение объемов поисково-разведочного бурения, сейсморазведочных работ, соответственно, произошел резкий спад прироста запасов. В первой половине 90-ых мы потеряли не только запасы полезных ископаемых, но и тысячи специалистов. Фактически, были остановлены десятки геологоразведочных экспедиций, предприятий, строивших оборудования для нужд отрасли. Поэтому действительно государственной задачей является восстановление утраченных ресурсов, подготовка новых кадров, размещение заказов на производство современного оборудования", – подчеркнул министр.
Сегодня практически все разведанные запасы страны распределены между частными добывающими компаниями. В то же время крупные месторождения, на которые приходится львиная доля экспорта и внутреннего потребления, находятся на стадии падающей добычи. В распоряжении же государства, по данным Минприроды, осталось всего около 8%, да и те не представляют особого интереса: в основном это трудноизвлекаемые запасы в местах с плохой инфраструктурой. Готовые к разработке, даже средние по запасам, месторождения в государственном резерве отсутствуют. "Сегодня свыше 90% запасов нефти, никеля, алмазов, более 80% газа, более 70% золота и платиноидов находится в распределенном фонде, – говорит Юрий Трутнев, – К сожалению, добыча некоторых полезных ископаемых, в том числе и стратегических, сконцентрирована в одной-двух компаниях, что ограничивает свободную конкуренцию в недропользовании. Более 10 видов полезных ископаемых в стране, в том числе газ, никель, платиноиды, добывает по одному предприятию. На долю двух предприятий приходится добыча 100% алмазов, менее 10 компаний контролируют 100% добычи нефти. Относительно благоприятной ситуацию можно назвать лишь в отношении угля и россыпного золота. Очевидно, когда одна или две компании контролируют весь сырьевой рынок страны, при этом им переданы практически все разведанные запасы, надеяться на их инвестиции в развитие ресурсной базы, в геологарзведочные работы не приходится".
По словам министра, рентабельные запасы россыпного золота в стране иссякнут уже в 2011 году, нефти, урана, меди, коренного золота – в 2015 году. Так, выработанность запасов основных нефтегазоносных провинций составляет – на Северном Кавказе 70-80%, в регионах Урало-Поволжья 50-70%, в Западной Сибири – свыше 45%, иссякают запасы россыпных месторождений золота и платины на Урале.
Конечно, на первый взгляд, сроки исчерпания запасов особого беспокойства не вызывают. Однако же, кому как не самим добывающим компаниям хорошо известно, что от обнаружения перспективных площадей до освоения месторождений требуются от 10 до 30 лет непрерывных работ. Именно через столько инвестиции окупятся щедрым потоком на рынок нефти, золота, металлов… И, если не преломить десятилетний простой сегодня, еще через десяток лет будет уже точно поздно. Россия окажется на пороге глубочайшего энергетического, экономического и социального кризиса.
В недрах нашей страны залегают 30% мировых запасов газа, 50% алмазов, 25% никеля, 17% олова, почти 10% запасов нефти. И хорошо или плохо, но от этих запасов напрямую зависит экономика нашей страны. В 2003 году доходы федеральной казны составили 2,6 триллиона рублей, из них более 1,4 триллиона – это поступления от минерального сырья /таможенные пошлины, налог на прибыль, НДПИ, НДС, доходы от продажи ископаемых, исключительное право на реализацию которых принадлежит государству, дивиденды по акциям, находящимся в госсобственности и прочее/. Кстати, более 70% НДПИ собирается в трех регионах страны – Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком автономных округах, Татарстане.
На минерально-сырьевой комплекс приходится 70% всего российского экспорта /по большей части это экспорт нефти и газа, алюминия, никеля, урана, платиноидов, железных руд/. Не говоря уже о том, что добыча сырья тянет за собой, как локомотив, еще и десятки смежных отраслей промышленности /например, переработка, машиностроение, производство бурового и энергетического оборудования и другие/. Нефть, газ, уголь, черные, цветные и благородные металлы, алмазы обеспечивают стабильную социально-экономическую обстановку севера европейской части России, Урала, Западной Сибири, регионов Кузбаса, Норильского промышленного узла, Восточной Сибири и Дальнего Востока.
В регионах, заметим, государственную стратегию развития минерально-сырьевого комплекса ждали давно. В 2001 году с отменой целевого налога на воспроизводство минерально-сырьевой базы /ВМСБ/ фактически были ликвидированы последние остатки былой мощи государственной политики в этом вопросе. По сути, последней крохи лишилась отечественная геологоразведка. Государство рассудило, мол, пусть частник сам думает, куда вкладывать свои деньги – или прикупить два новеньких "Мерседеса", или пробурить парочку свежих скважин. Как и следовало ожидать, прирост запасов обвалился на следующий же год.
Сегодня финансирование всех геологических мероприятий ведется в рамках федеральной программы "Экология и природные ресурсы России". На 2005 год на ВМСБ выделено всего 7,7 миллиардов рублей. Для сравнения, до отмены целевого налога только в Ханты-Мансийский автономный округ из федерального центра ежегодно возвращалось до 28 /!/ миллиардов рублей.
"По нашим расчетам, в этом году в автономном округе будет пробурено 300-400 тысяч погонных метров поисково-разведочных скважин – это менее одной трети показателя прошлых лет. Будет компенсировано лишь 30% /!/ добытых запасов углеводородного сырья, – рассказал "Накануне.RU" директор Департамента по нефти, газу и минеральным ресурсам ХМАО Вениамин Панов, – Навоспроизводство минерально-сырьевой базы из федерального бюджета в 2005 году округу предполагается выделить 300 миллионов рублей. Для сравнения, из окружного бюджета в этом году на эти цели было выделено 1,8 миллиарда рублей. Округ, хотя и числится в новой программе Минприроды в числе приоритетных регионов в плане нефтедобычи, в плане финансирования, к сожалению, приоритетом не стал".
Как сообщили в Департаменте природно-ресурсного регулирования и развития нефтегазового комплекса ЯНАО, в 2003 году в округе было добыто 40,852 миллиона тонн нефти, а прирост запасов оказался почти вдвое меньше – 22,504 миллиона тонн; газа добыто – 547,117 миллиарда кубометров, тогда как прирост составил – 445 миллиардов. Из федерального бюджета в 2002-2003 годах на региональные работы по геологическому изучению недр выделялось по 100-130 миллионов рублей. Для сравнения, из окружного бюджета в этом году было выделено 750 /!/ миллионов рублей. В свою очередь, " недропользователи в воспроизводство сырьевой базы вкладываются не меньше прежнего, – говорит начальник Управления по развитию базы полезных ископаемых Александр Бруй, – Падающий прирост разведанных запасов объясняется тем, что нефтегазодобывающие компании, по большому счету, работают в пределах открытых месторождений, не вкладываются в поиск и разведку новых".
"Я знаком с принятой Правительством концепцией долгосрочной государственной программы. Отрадно, что в программе четко представлены актуальные на сегодняшний день проблемы, а задача воспроизводства минерально-сырьевой базы признана общегосударственной, – рассказывает директор Департамента по нефти, газу и минеральным ресурсам ХМАО Вениамин Панов, – Есть понимание того, что запасами прошлого невозможно пользоваться бесконечно, а мы уже объективно потеряли 3-4 последних года. Причем паузу эту я связываю не столько с отменой налога на ВСМБ, сколько с "административным запретом" на выдачу поисковых лицензий, установленным в 2001 году министром природы В.Г.Артюховым /первые лицензии, в том числе и на участки в Ханты-Мансийском автономном округе, были оформлены лишь в этом году/".
"Что касается отмены налога на ВСМБ, безусловно, эта мера сильно ударила, в первую очередь, по геологоразведочной отрасли, – подчеркнул Вениамин Панов, – Сегодня в России практически не осталось некогда мощных специализированных геологоразведочных предприятий. Ставка по воспроизводству минерально-сырьевой базы была сделана исключительно на нефтяные компании, в руках которых сосредоточено порядка 90% запасов, разведанных еще в советское время месторождений. У большинства нефтяных компаний, собственно, и нет особой необходимости осваивать новые территории, поскольку они обеспечены запасами на десятки лет вперед.
Так или иначе, я считаю, нужно поменять "правила игры", скажем так, чтобы геологоразведочная отрасль развивалась как вид бизнеса. Возродить специализированные геологоразведочные предприятия, которые бы, проведя поисковые и разведочные работы, уже готовые к разработке участки предлагали государству или частным компаниям. Разговоры об этом ведутся давно, но такого механизма в чистом виде до сих пор не создано.
Сегодня же, как я уже сказал, ставка сделана на нефтяные компании по принципу "сами разведали – сами разрабатывайте". Суть федеральной программы в том, что за счет господдержки будут производиться поисковые работы с тем, чтобы снизить риски частных компаний и создать "платформу" для дальнейших инвестиций".
Россия, похоже, уже никогда не вернется к золотым временам Советского Союза, когда основные средства на геологоразведку выделялись из государственной казны. Кстати, говоря о том, что "на каждый вложенный государством рубль должно приходится 10 рублей частных инвестиций", глава Минприроды Юрий Трутнев отметил, что в законодательство уже внесены поправки, предусматривающие первоочередное право компаний, вложивших собственные средства в разработку недр, на пользование открытым месторождением без аукциона. Так вот, это тот самый пряник, который добывающие компании долго выклянчивали у государства, обещая взамен приращение запасов в стране . Только вот, хоть из-под кнута, хоть за пряник, а создавать "платформу" для частного рубля, по сути, уже некому.
"Квалифицированных специалистов с опытом в стране осталось крайне мало, многие уже давно работают не по специальности. А возвращаться в отрасль, где тебя уже не раз и не два "кидали", молодежь или среднее поколение вряд ли захочет. Да и, знаете ли, знания, полученные 10 или 15 лет назад, уже успели устареть, а развитие технологий в мире не стоит на месте. Да, российские ВУЗы все еще готовят специалистов в различных областях геологии. Но, чтобы привлечь молодежь, нужна ясно видимая перспектива не одного года работы и высокая оплата труда, – высказался в интервью "Накануне.RU" заместитель директора по науке Института геологии и геохимии им. А.Н. Заварицкого УрО РАН доктор геолого-минералогических наук Андрей Маслов, – Во времена Советского Союза фундаментальная геология работала в тесной связке с производством; мы хорошо чувствовали, что нужны. Конечно, задавшись целью возродить былую мощь, сегодня можно увеличить финансирование и до нескольких десятков миллиардов рублей, однако еще один крайне больной вопрос – кто будет эти деньги осваивать?".
"Ситуация в отрасли геологоразведки сегодня страшно тяжелая, – продолжает Андрей Маслов, – После отмены налога на ВСМБ в регионах было свернуто финансирование работ по геологическому изучению недр. Фундаментальной наукой, тем не менее, мы продолжаем заниматься. Это идет за счет отдельной строки в федеральном бюджете и за счет финансирования со стороны Российского фонда фундаментальных исследований. Кроме того, в рамках Отделения наук о земле РАН есть ряд также финансируемых из федерального бюджета программ, например, по изучению крупнейших месторождений золота, платины, алмазов и ряда других типов ископаемых. Мы изучаем россыпные и коренные месторождения золота и платины, магнетизы …, но выделяемые средства – сущий мизер. Что же касается геологоразведочных предприятий и экспедиций, они вообще были брошены на самовыживание. Всю отрасль "положили на бок", потом, что называется, "утопили". Самое лучшее обескровили в принципе. Как вы думаете, после этого можно возродить геологию?"
И все-таки само появление концепции государственной программы уже лучше, чем нечего. Если не государство, то кто? Безусловно, Минприроды надо отдать должное, ведь благое начало положено.
Суть самой программы сводится к следующему. Первый этап геологического цикла, самый рисковый /когда, условно говоря, можно найти новое Ковыктинское месторождение, а можно разочароваться в перспективности территории/ финансируется за счет государственного бюджета /затраты на этот этап, заметим, во всем геологическом цикле составляют не более 5%/. Второй этап – поиск месторождения, после чего принимается решение о передаче участка в эксплуатацию – в зависимости от инвестиционной привлекательности может финансироваться как за счет средств федерального бюджета, так и за счет недропользователей. Третий и четвертый этапы – собственно подготовка месторождения к эксплуатации и вывод его на промышленную добычу, создание инфраструктуры – финансируются исключительно недропользователем. Таким образом, государство осуществляет лишь предпродажную разработку месторождений.
В программе перечислены перспективные по нефти и газу, урану, золоту и алмазам территории, куда деньги будут направлены в первую очередь. Вместе с тем предусмотрены средства и на необходимые научные разработки, научно-техническое перевооружение профильных институтов и исследовательских центров.
Финансирование программы предусматривает два сценария. Первый – "инерционный" – рассчитан до 2010 года, предполагаемый объем финансирования должен быть доведен до 10,7 миллиардов рублей в год. Однако, по прогнозу Минприроды, этот вариант не решит проблему полной компенсации добычи приростом полезных ископаемых.
Второй вариант – "перспективный" – предусматривает до 2010 года довести финансирование геологоразведочных мероприятий до 16,5 миллиардов рублей в год, а к 2020 году – до 20,5 миллиардов. Если мы пойдем по этому варианту, уверены в Минприроды, равновесие между добычей и приростом достичь удастся.
Чтобы понять много это или мало, сравним: в Канаде, Австралии, США, Бразилии и ЮАР правительство тратит на геологоразведочные работы всех стадий 5-8% от стоимости произведенной продукции. В России объем производства минерального сырья в 2003 году составил $150 миллиардов, а затраты госбюджета на восстановление базы – всего лишь 0,2%. Так вот, "перспективный" план обойдется государству всего в 0,6-0,7% от текущего объема производства минерально-сырьевого комплекса.
Теперь о том, в поиск каких полезных ископаемых будут направлены средства: более 70% пойдет на воспроизводство углеводородного сырья, примерно 15% – на благородные металлы, остальное – на другие виды полезных ископаемых. 20% средств будут направлены на разведку шельфа, 34%- в освоение Восточной Сибири, 18% – в Уральский федеральный округ, значительные инвестиции также предусмотрены для Дальневосточного и Северо-Западного округов.
От реализации всех программных мероприятий Минприроды рассчитывает добиться, во-первых, создания надежной базы для устойчивого развития страны и стабильности бюджетных поступлений. Во-вторых, вложенные в геологоразведочную деятельность средства позволят создать новые рабочие места в труднодоступных регионах страны, новые перерабатывающие мощности, стимулируют развитие машиностроения, создание новых технологий. " Главное же в том, что, реализуя программу, мы сможем уйти от ситуации проедания запасов, накопленных в советское время и создать устойчивую базу для экономического развития будущих поколений", – такими словами глава Минприроды Юрий Трутнев резюмировал свое выступление на заседании Правительства 11 ноября.
…Так-то оно так и, в условиях десятилетнего отсутствия государственной политики, благое начало положено. Правда, нет гарантий, что "метла не заметет по-новому", если завтра на место главы Минприроды вместо Трутнева придет некто Сидоров. К сожалению, менеджеры от власти оправдывают доверие обычно не чаще, чем пару раз в столетие, а все остальное время экономику от перемен штормит. После краха союза программы долгосрочные и стратегические выглядят скорее пиаром, нежели реальными перспективами. Слишком пресытилось общество предвыборными обещаниями на столетия вперед, от тех, кому править суждено даже не десятилетия – годы. И потому не без ностальгии вспоминаются пятилетки, когда экономика развивалась вне зависимости от смены государственных рулевых, когда Госплан был едва ли не главным министерством, когда та же геологоразведка планировалась и велась параллельно стройтельству дорог и добывающих, перерабатывающих предприятий.
В связи с этим, вспоминаются слова Уинстона Черчиля: "Отличие государственного деятеля от политика в том, что политик думает о следующих выборах, а государственный деятель – о следующих поколениях". Хочется надеяться, что в 2008 году на пост главы российского государства придет все же не расчетливый политик, а государственный деятель. Ну, а о роли личности в отечественной истории, думается, никому ничего пояснять не стоит.