Рассматривать Донбасс лишь как угольный регион — ошибочно, считает видный ученый, академик АН Высшей школы Украины, профессор, доктор геолого-минералогических наук, заведующий кафедрой полезных ископаемых и экологической геологии Донецкого национального технического университета БОРИС ПАНОВ. Вот что он рассказал специально для газеты «2000».
Газ подарят глубины
— Общие запасы разрозненных месторождений газа в Донбассе составляют около 12 трлн. кубометров. Это примерно столько, сколько в знаменитых западносибирских месторождениях, таких как Самотлор. Но почти никто не обращает на них внимания. Геологи обнаружили фонтанирующие скважины метана в кристаллических породах в зоне сочленения Донбасса с Приазовьем. Никто и не пытался выяснять, что это за газ и откуда он взялся. При проведении геологоразведочных работ между Донецком и Макеевкой случайно наткнулись на смещение пластов, так называемую газовую ловушку. Газ подожгли, чтобы от случайной искры не произошел взрыв. Гигантский факел горел почти два года. Я уже не говорю о добыче угля, когда на каждую его тонну выделяется 25—30 кубометров метана, это вообще вещь привычная, никого не волнующая. К сожалению, о газе речь заходит лишь тогда, когда на шахтах случаются страшные трагедии.
Пора понять, что Донбасс — регион газоносный, и эти проявления газа подтверждают мировую теорию и практику, согласно которой почти все угольные бассейны являются нефтегазоносными. Газ и нефть в них, как правило, располагаются на больших глубинах, ниже угольных пластов. В Донбассе этот глубинный газ из недр земли поднимается по трещинам и разломам на поверхность, его впитывают уголь, угленосные сланцы, песчаник. Газ наполняет шахтные выработки, а порой бывает замкнут в твердые породы — граниты.
Без серьезных геофизических исследований при определении наиболее перспективных мест скопления газа не обойтись, и, конечно же, надо бурить. Несмотря на уже разведанные двадцать газовых месторождений, смело идти на глубины — четыре, пять, шесть, семь километров. Это оправданно, поскольку основные запасы газа и нефти находятся именно там. Вдохновляет недавнее революционное открытие геологов. На глубине 6000—6300 метров они разведали в Харьковской области Кобозевское месторождение газа. В нем в общей сложности около 70млрд.кубометров газа, и находится он в породах карбона, которые тянутся к Донбассу.
А вообще на территории Украины разбросано более тысячи нефтегазовых месторождений, и сейчас по залежам нефти и газа ее можно считать одной из богатейших стран Европы. Только вот свои природные ресурсы мы не умеем использовать. Например, вместо того чтобы бурить скважины с учетом прогрессивных мировых технологий без доступа воздуха, бурим по старинке, а потом дополнительно тратимся, обогащаем газ. Если в Бельгии, Германии, Польше и в США шахтный газ используется на 80—90%, то в Украине — всего на 3—5%.
Примером бережного, хозяйского подхода к относительно небольшим газовым месторождениям могут служить США.В штате Калифорния, например, ощущался значительный дефицит газа. Первоначально американцы хотели избавиться от проблемы традиционным путем: протянуть нитку газопровода от газотрассы, которая тянется от Аляски к югу континента. Подсчитали, во что эта врезка обойдется. Оказалось, новый газопровод стоит огромных денег. Тогда специалисты обратили внимание на угольный бассейн в трехстах километрах от Калифорнии, разработали технологию откачки шахтного газа, и проблема дефицита «голубого топлива» была решена.
Суть американской технологии добычи газа из угольных шахт заключается в том, что на шахтном поле специальная установка бурит скважину, выкачивает газ, который затем идет на выработку электроэнергии, подогрев воды и прочие хозяйственные нужды. Газ приносит пользу жителям штата, это выгодно шахтерам (избавление от метана повышает безопасность работ). Казалось бы, вот она, прекрасная перспектива выгодного и бережного использования природных ресурсов — купи технологию и пользуйся. Но мы все раздумываем…
В шахтах нефть черпают ведрами?
— Что касается нефти, то, кажется, сама природа просит: «Ну обратите же на меня внимание, вот она я!» В шахтных выработках нефть сочится прямо из песчаника. Некоторые горняки набирают ее в подручные емкости и везут специалистам, чтобы узнать, что это за вещество. Геологи утверждают: обычная нефть. Анализы такой нефти есть и у меня. Ее привозили с шахты им. Чайкина (Калининский район, Донецк), с шахты «Лидеевка» (Кировский район, Донецк), с шахт Красноармейского района Донецкой области.
Сегодня речь не идет о промышленных запасах нефти, но ведь и раньше вопрос о наличии нефти в Донбассе никто не поднимал. Срабатывал стереотип: Донбасс — регион угольный, и отношение к нему было соответствующее. А нужно бурить скважины километров пять-шесть вглубь, особенно в тех местах, где проступает нефть, при этом каждый погонный метр стоит более ста гривен. Возможно, на глубине есть целые резервуары «черного золота». Надо провести серьезную разведку. У геологов таких денег нет, поскольку на геологическую отрасль Украина в прошлом году выделила лишь 240 млн. гривен, что эквивалентно 40 млн. долларам. Для сравнения: Австралия на решение своей алмазной проблемы ежегодно направляла 50 млн. долларов. И такие затраты себя оправдали: найденная алмазная трубка приносит государству около 42 млн. карат алмазов ежегодно.
Алмазы требуют денег
— Несколько лет назад на юге Донецкой области в долине реки Кальмиус, балка Мостовая, тоже были обнаружены кемберлитовые трубки. Сейчас в меру сил и возможностей мы пытаемся их изучать. Я заключил договор с Биллом Гриффеном из института Мак вари (Австралия, Сидней), и образцы пород минералов — спутников алмазов — отправляем туда. Их исследуют, определяют содержание в породе элементов редкоземельных металлов. Определение одного такого элемента стоит 10 долларов, а один анализ включает 21—25 элементов, т. е. стоит свыше 200 долларов. Пока для нас эти анализы делаются бесплатно.
Комплекс исследований стоит десятки тысяч долларов, а злоупотреблять добротой австралийцев мы не можем. Поэтому в исследованиях кемберлитовых трубок перспективу разработки алмазов пока не можем определить. Не известно также, будут ли в ближайшее время разрабатываться уже открытые месторождения, например богатейшие залежи циркона и прочих минералов, которыми природа щедро одарила донецкую землю. Свои сокровища мы ныне попираем ногами. А между тем их стоимость, по оценкам западных экспертов, равна трем триллионам долларов.
Наш край сказочно богат. Проблема в том, как это богатство добыть. Как им распорядиться грамотно, так, чтобы и уголь, и нефть, и газ, и алмазы и другие полезные ископаемые приносили прибыль государству.