ДО НАЗНАЧЕНИЯ Юрия ТРУТНЕВА (бывшего пермского губернатора) на пост министра природных ресурсов большинство россиян и не подозревали о том, что в России есть такое министерство. А между тем именно в этих стенах решаются судьбы всех природных ископаемых — от золота и урана до песка и щебня: кому доверить добычу, кому отдать лицензию? По российским законам эти богатства принадлежат народу, но почему-то богатеют на них не все россияне, а лишь десяток олигархов. Об этом и многом другом разговор Юрия ТРУТНЕВА с главным редактором «АиФ» Николаем ЗЯТЬКОВЫМ.

— ЮРИЙ ПЕТРОВИЧ, в правительство вы пришли громко. Сразу же выяснилось, что ваш предшественник в последний день подписал более 60 лицензий на разработку нефтяных месторождений. Вы заявили, что разберетесь. Разобрались?

— Мы проанализировали выданные в последние дни лицензии. Оказалось, что министерство в предыдущий период работало в режиме, я бы сказал, заволокичивания любого вопроса. Бумага могла ходить в коридорах не то что месяц, а даже несколько лет. Многие лицензии из подписанных в последний день перед этим «рассматривались» по два года. Можете себе представить? Вот вы — нефтяная компания, собираетесь работать, у вас планы, люди набраны, вы с банком договорились о кредите, а вашу заявку в министерстве два года рассматривают! Да вы разоритесь четыре раза за это время! Я не хочу сейчас обсуждать, почему эти лицензии сначала придерживали, а в последний день подписали. Пусть это останется на совести моих предшественников. У меня задача, чтобы министерство начало работать по-новому.

— Конечно, можно все спихнуть на бюрократию. Но почему-то не оставляет ощущение, что тут не обошлось без материальных стимулов. Ведь люди, которые обращаются в ваше министерство за лицензиями, ворочают огромными деньгами. В первые дни работы вы были решительнее, говорили, что наведете порядок, чувствовался боевой запал. А теперь рассуждаете более осторожно: мол, надо выстроить правила. Москва на вас повлияла?

— Думаю, что нет. Просто я стараюсь не повторять того, что уже однажды говорил. Если все время твердить одно и то же, сам забудешь, для чего это говоришь. А то, что сказал, я делаю.

— Все новоиспеченные российские миллиардеры сделали свои состояния на природных ресурсах. Вы не пробовали подсчитать, кто больше получает от разработки нефтяных скважин — хозяева недр, то есть народ, или пользователи нашего богатства, те, кому отданы лицензии?

— Я вас уверяю, что, кроме самих компаний (если, конечно, они захотят на эту тему разговаривать), никто вам не ответит. Всем известно, что в нашей стране существует такое безобразие, как «трансфертная цена»: разные подразделения одной нефтяной компании продают друг другу нефтепродукты по стоимости, значительно ниже рыночной. И платят налоги с этих «смешных» денег. А в конце цепочки они продают топливо за границу — в свою же «дочку» или «маму», фирму, которая находится в офшоре. И опять налоги в России платят по минимуму. А уже эта офшорная компания продает нашу нефть на мировом рынке по мировым ценам. Подсчитать, сколько денег от российских ресурсов оседает в офшоре, крайне сложно. Сегодня государство не ответит на вопрос, сколько у него воруют.

Как поделить нефть

— ПЕЧАЛЬНО. И главное — непонятно, как с этим бороться. Ведь если государство ужесточит налоговые меры для нефтяников, это тут же обернется против простых россиян. Сегодня в России литр топлива уже стоит, как в Америке, хотя средняя зарплата ниже в разы. И предела этому нет.

— При всем уважении к автолюбителям (одним из которых я являюсь) надо честно признать: мы дотируем их за счет остального населения. Мы мешаем вывозить за рубеж сырье — едва ли не единственный российский товар, на который есть спрос на мировом рынке и который является главным источником пополнения бюджета! Мы поставили высокие экспортные пошлины. И для чего? Чтобы сдержать внутренние цены. Так никто в мире налоги с нефтедобывающего комплекса не берет.

Когда я слышу дискуссии о том, как удвоить ВВП, меня всегда поражает странная альтернатива. Эксперты спорят: какой же нам все-таки нужен экономический рост — сырьевой или за счет модернизации производства? Да одно без другого невозможно! Для модернизации производства, для строительства инфраструктуры стране нужны деньги. А где их взять? Только за счет экспорта сырья.

Я постараюсь установить официально такие правила игры, чтобы субъективное мнение чиновника вообще не учитывалось при распределении тех же лицензий на разработку нефти. Ведь вы правильно говорите: на чиновника можно надавить. На мой взгляд, гораздо эффективнее аукционы — лицензию официально отдают тому, кто готов больше заплатить.

— Это, конечно, лучше, чем дележ в тиши кабинетов. Но подстерегает другая опасность. Ведь в России сотни мелких нефтяных компаний, которые разрабатывают по одной, две скважины, и пятерка монстров — «ЛУКОЙЛ», «ЮКОС», ТНК, «Сургутнефтегаз», «Сибнефть». Ясно, что они смогут заплатить больше и они будут выигрывать аукционы.

— Действительно, крупные компании ведут себя в провинциях как монополисты. Они заявляются на любое месторождение: собираются им заниматься или не собираются. Им гораздо проще заплатить и заполучить его себе, чтобы рядом не появился конкурент.

Запасы, которые контролирует каждая из крупных российских нефтяных компаний, в среднем в 2–3 раза выше, чем у любой зарубежной компании. Но не все месторождения компании разрабатывают! А зачем? Им и так неплохо — чем больше нефти у них на балансе, тем дороже стоят их акции. В принципе акционеры могут прекрасно богатеть, ничего не добывая. Но ведь в этом случае и государство ничего не получает в виде налогов, не возникают рабочие места и т. д.

Нужно разработать такую систему мер, которая заставит компании либо работать с месторождениями, либо избавляться от них. И вот когда нефтяные монстры начнут избавляться от ненужных им лицензий, на рынок выйдут мелкие и средние компании. Наша задача — демонополизировать отрасль.

— Не кажется ли вам, что, пока мы разработаем все эти правила игры, нефть в России закончится, олигархи со своими миллиардами уедут в Англию, а мы останемся здесь несолоно хлебавши?

— Я обещаю, что внесу первые предложения в течение трех месяцев. Уверяю вас, за три месяца нефть в стране не кончится.

Приватизация леса и воды

— ДУМА и правительство обсуждают Лесной и Водный кодексы. Судя по читательской почте, народ против приватизации леса и воды.

— Мы уже пришли к позиции, что ничего не надо приватизировать. Достаточен механизм передачи в долгосрочную аренду. Но и здесь нужно разбираться. Ведь что происходит — любой участок берется в аренду, потом там вырубается все.

— Проблема, конечно, страшная. Однако людей волнует не только это. Если у леса или реки появится хозяин, не обнесет ли он свой участок забором, сможем ли мы по-прежнему купаться и собирать грибы?

— Вопрос с доступом в лес специально обсуждался. Сначала этот пункт в законопроекте звучал следующим образом: «Арендатор не имеет права запрещать доступ граждан в лес, если это не противоречит его производственным целям». Мы категорически выступили против — ведь так каждый может выдумать какие угодно производственные цели, вывесить таблички и поставить шлагбаум. Никаких вариантов быть не должно: пусть люди гуляют, собирают грибы, ягоды.

— Один депутат уже подготовил несколько десятков гектаров леса в ближайшем Подмосковье к принятию Лесного кодекса. А потом понятно, что произойдет: все будет вырублено и застроено коттеджами. Естественно, он заинтересован в том, чтобы закон был принят как можно скорее, так что цена вопроса очень большая.

— По моему глубокому убеждению, Москва и Московская область — это единственное место, где контролировать все надо по более жестким правилам, чем во всей остальной России. При этом принятие решений можно поднять до уровня руководителя правительства.

— Не полюбилась Москва?

— Москва — жесткий город. Честно говоря, мне пока трудно здесь жить. И удрать из города здесь сложнее, чем в Пермской области. Я те края люблю. Когда на улицу выхожу, мне намного приятнее ощущать себя там, в Пермской области. Зато, когда работаю в кабинете, в общем-то, все равно, что за окном.

Для меня гораздо важнее — полезная моя работа или не полезная. Мне действительно интересно поработать в качестве министра природных ресурсов. Здесь можно принести много пользы не только Пермской области, но и всей стране.