В последнее время в западной прессе (Financial Times) и на отечественном телевидении (Второй канал и др.) появились представляемые в качестве сенсации утверждения будто разведанные запасы нефти в России более чем втрое превышают заявленные. По этому поводу могут быть высказаны два предположения (объяснения), непосредственным образом относящиеся к аспектам национальной безопасности и экономической независимости государства.
Первое из них то, что в нарушение действующего «Закона о недрах РФ» некоторые акционерные и частные нефтяные компании (отечественные и зарубежные), проводя доразведку ранее выявленных месторождений в России, вероятно, осознанно не дают в государственные ведомства полную информацию о результатах проведенных разведочных работ. В частности, известно о зачастую крайне слабой обеспеченности необходимой информацией проектов, представляемых нефтяными компаниями на утверждение в Центральную комиссию по разработке месторождений нефти и газа. Заинтересованы ли отечественные акционерные и частные компании в экономической независимости государства, если оказывается, что сведениями о наших недрах «Financial Times» располагает много лучше, чем, например, Российская Академия Наук или бывшее Министерство энергетики (см., например, Е.Козловский «Геология как жертва экономических реформ». Промышленные ведомости, № 1-2, 2004 г.) ?. Трудно ответить на этот вопрос утвердительно, слушая и другую недавнюю «сенсацию» о том, как дружно предлагают на продажу в Бритиш-Петролеум свои акции отечественные акционеры БП-ТНК.
Вторым предположением относительно зарубежных публикаций о значительно больших (чем принято считать) нефтяных запасах РФ является следующее. Зарубежным нефтяным компаниям, участвующим в разработке нефтяных месторождений России, сегодня выгодно продолжать наращивание добычи нефти из лучших залежей, не обращая внимание на интенсивный рост при этом доли трудно извлекаемых запасов и малопродуктивных площадей. Поэтому они, вероятно, включают в свои оценки общих запасов РФ и запасы слабо разведанных залежей и тех запасов, которые для освоения потребуют весьма большого времени на их обустройство, крупных зарубежных инвестиций, зарубежных технологий и зарубежного оборудования. В своих планах в дальнейшем доминировать в России эти компании опираются на неоднозначную российскую методику оценки запасов и нередко малообоснованные оптимистические прогнозы, в частности, прогнозные запасы арктических и дальневосточных морей, а также на кажущуюся простоту удвоения ВВП путем увеличения экспорта нефти. При этом они инициируют соответствующие публикации, рассчитанные на положительную для них реакцию в России.
Между тем опережение выработки высокопродуктивных залежей и пластов при интенсивном росте доли малопродуктивных площадей и трудно извлекаемых запасов, а также отсутствие должного государственного контроля за подготовкой новых запасов нефти для обеспечения долговременной стабильности нефтедобычи очень напоминают похожую опасную ситуацию в СССР, сложившуюся в первой половине 1980-х годов. Тогда форсированными темпами продолжали эксплуатировать лучшие горизонты и площади супергигантских Ромашкинского и Самотлорского месторождений при иллюзорных надеждах на своевременный ввод очередного супергиганта – месторождения Тенгиз и заверениях некоторых известных ученых «Будет ещё не один Самотлор!».
Потом последовало запоздалое признание министра нефтяной промышленности Л.И. Филимонова, что месторождение Тенгиз невозможно освоить без зарубежного оборудования и технологии. Падение добычи нефти остановить тогда не удалось, что способствовало развитию экономического кризиса в стране и распаду СССР.
Здесь уместно привести два важных принципа недропользования в Российской империи.
Еще Горным Уставом 1806 г было установлено, что «полезного ископаемого определенного типа и качества на текущий хозяйственный период разрешается извлечь лишь столько, сколько уже наглядно в горной выработке (в т.н. «столбах») подготовлено полезного ископаемого того же качества на следующий период». А российские цари, при резком возрастании за рубежом цен на определяющие природные ресурсы, напротив, налагали запрет на их вывоз из России. Считалось, что это укрепляет экономику государства.
Применительно к затронутой теме это означает: планируя наши достижения, допустим, на ближайшие 4 года, мы должны иметь (или создать) гарантии того, что через эти 4 года страна не останется с малопродуктивными, трудно извлекаемыми запасами, недоразведанными новыми месторождениями и не окажется уже в полной зависимости от западных инвестиций и оборудования, а значит, и от западной политики.
Так в чем же сенсация, господа? В том, что стремление на Запад и дикие дивиденды от дикой приватизации нефтяной промышленности дороже государственной независимости и безопасности России? Разве мы к этому уже не привыкли? Или в том сенсация, что западные компании «спят и видят» себя безраздельными правителями российских природных богатств, созерцая поразительную беспечность их хозяев?
Настоящей сенсацией была бы благостная весть о том, что новое правительство страны, воспользовавшись небывалым единением с Государственной Думой, в качестве конституционного и рачительного (и не сиюминутного) хозяина основательно возьмет в свои руки рычаги управления недрами страны.