Норвежская нефтяная компания «Статойл» вновь пришла в Архангельскую область. Готовится крупномасштабный проект – освоение Штокмановского газоконденсатного месторождения, инвестиции в которое составят миллиарды долларов США. О том, каковы шансы области принять участие в этом «проекте века» и получить инвестиции в регион, корреспонденту ИА «RUSNORD» Анастасии Анисимовой рассказал технический директор НК «Статойл», доктор технических наук, профессор РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина и Университета Ставангера (Норвегия) Анатолий Золотухин.

- Анатолий Борисович, каковы шансы у предприятий нашего региона стать поставщиками оборудования и принять участие в этом проекте? Сколько, на ваш взгляд, из 25 млрд. долларов может прийти в Архангельскую область, сколько могут получить «Звездочка» и «Севмаш»?

- Шансы очень большие. То, что архангельский регион будет вовлечен в проект – это 100%. Основную роль в освоении Штокмана и Баренц-региона, по всей видимости, будут играть два города – Мурманск и Архангельск.

 Мурманск, потому что он ближе, и, скорее всего, береговые сооружения для Штокмана будут построены там. Но не надо забывать о мощностях, которые существуют в Архангельскойобласти, – это предприятия северодвинской оборонки «Севмаш» и «Звездочка». И если они сумеют показать, что смогут производить продукцию необходимого качества и соответствующую требованиям надежности и безопасности (а требования очень строгие), я думаю, что инвестиции в регион могут быть очень серьезными. Сколько, не могу сказать точно, но думаю, речь идет о суммах, многократно превышающих бюджет региона.

«Севмаш» и «Звездочка» – это огромный потенциал, колоссальные мощности, высокие технологии. Это бывшие предприятия ВПК, которые были переведены на гражданское строительство. У них есть все – оборудование, умение и опыт. Это не только моя оценка, это оценка и многократно побывавших там норвежских специалистов, хорошо знакомых с этими предприятиями. Всех поражают размеры цехов и мощности этих предприятий. Конечно, они должны быть включены в работы по освоению месторождений шельфа.

Проект такого масштаба в таком регионе, как Север, никогда еще не был реализован. Это - первый в истории. Поэтому здесь нужно говорить не только об объемах инвестиций, но еще и о наработанных технологиях. Освоение Штокмана должно быть безопасным. Ошибки при работах на объектах такого масштаба могут привести к серьезным негативным последствиям, как для человека, так и для всей экосистемы региона Баренцевого моря. Необходимо постараться исключить использование непроверенных технологий и технических решений при реализации Штокмановского проекта и использовать только те, которые гарантируют минимальное воздействие на окружающую среду.

Что касается объемов инвестиций в освоение Штокманского месторождения, могу сказать, что первая фаза освоения Штокмана (1/3 от максимальной добычи) обойдется приблизительно в 10 млрд. долларов, в то время как полномасштабное освоение всего месторождения может потребовать огромных инвестиций – порядка 30 млрд. Некоторые источники оценивают стоимость Штокманского проекта близкой к 40 млрд. долларов.

При этом не надо забывать одну очень важную вещь. Нельзя фокусировться только на бизнесе. Освоение морских месторождений Севера невозможно без подготовки специалистов необходимой квалификации. И здесь есть две серьезные задачи, которые России предстоит решить в самом ближайшем будущем. Во-первых, в соответствии с Болонской конференцией, Россия к 2010 году должна начать выпуск специалистов, квалификация которых признается европейским сообществом. Это – двухступенчатая система образования, предусматривающая подготовку бакалавров в течение первых трех лет обучения в вузе, и магистров, что требует дополнительного двухлетнего образования.

В России сейчас есть 5-летнее образование, обеспечивающее выпуск инженеров, специалистов международной квалификации. Наша высшая школа продолжает выпуск таких специалистов, так как российская промышленность «настроена» на этот уровень знаний и квалификации. Российские компании, такие как ЛУКОЙЛ, Роснефть, Газпром и многие другие, с удовольствием принимают на работу наших специалистов и с неким недоверием смотрят на специалистов нового поколения – бакалавров и магистров, рассматривая их подготовку как некий эксперимент.

И, тем не менее, к 2010 году мы должны прийти к какому-то решению. Либо это будет система образования, предусматривающая выпуск специалистов двух различных типов – инженер (5-летнее образование) и бакалавр+магистр (3+2 года), либо только выпуск специалистов нового поколения в соответствии с требованиями Европейского сообщества.

Во-вторых, необходимо уделить особое внимание вопросу подготовки специалистов требуемой квалификации для освоения нефтегазовых ресурсов арктического шельфа России. Наши ведущие университеты, такие, как РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина, Санкт-Петербургский государственный политехнический университет, Санкт-Петербургский горный (технический) университет, Архангельский и Мурманский технические университеты и Поморский университет, готовят специалистов в области освоения шельфовых месторождений.

Однако в этих образовательных программах отсутствует целый ряд дисциплин, абсолютно необходимых для эффективного и, что очень важно, безопасного освоения углеводородных ресурсов арктического шельфа.

Чтобы Штокман эксплуатировался грамотно и правильно, мы должны сегодня начать подготовку специалистов требуемой квалификации по целому ряду специальностей. Через пять лет они должны быть готовы. 2011 год – первый выпуск, который пойдет сразу на Штокман. Если мы завтра примем решение, мы уже опоздаем. Времени не остается!

Для подготовки специалистов по так называемым подводным технологиям освоения месторождений нефти и газа необходимы соответствующие научные и преподавательские кадры. Сейчас в России нет преподавателей – специалистов в этой области. Их тоже надо готовить. Сначала надо научить учителей! И наиболее эффективный и быстрый путь здесь – в сотрудничестве с университетами Норвегии, такими, например, как Университет Ставангера и Университет Трондхейма.

Такое сотрудничество должно предусматривать стажировку наших преподавателей, организацию совместных курсов лекций по целому ряду дисциплин в базовых российских технических университетах. Надо это делать сейчас, сразу и хорошо, а не потом и не полагаясь на авось, как это зачастую делается в России. В Норвегии планируется первый выпуск специалистов в области подводных технологий освоения месторождений в 2007 году. Это в Норвегии, в которой идет полномасштабная реализация подводных технологий уже в течение длительного времени. Достаточно упомянуть такие месторождения норвежского континентального шельфа, как Тролль, Осгард, Ормен Ланге и, конечно, Сновит – первое из месторождений, осваиваемых в Баренцевом море. Промышленность развивается настолько быстро, что наука и образование не успевают за продвижением технологий. Это уникальная ситуация! Такого раньше никогда не было.

- Какое оборудование будет закупать «Статойл» у России? А какое точно не будет?

- Более корректно было бы говорить не о «Статойле», а о совместном предприятии или консорциуме компаний, возглавляемых «Газпромом», среди которых, мы надеемся, окажется и «Статойл». Мы говорим здесь об оборудовании, которое включает в себя системы добычи на море, транспорта многофазной продукции, подготовки продукции на берегу или же на плавучих установках с последующим сжижением природного газа для его транспортировки на большие расстояния, к рынкам сбыта.

Если говорить об этих технологиях, то такое оборудование для России в каком-то смысле уникально. В ближайшей перспективе, скорее всего, оно в большей его части будет импортироваться с Запада. Для морских месторождений на начальном этапе большая часть оборудования должна закупаться за рубежом. Потому что там технологии производства такого оборудования уже наработаны. Некоторая часть оборудования, которое требует металлоемких затрат, может быть произведена в России.

Россия – высокоиндустриальная страна, с серьезными традициями в этой отрасли промышленности. Но здесь существует большая проблема, такая, как отсутствие стандартов для освоения арктических шельфовых морей. У нас попросту нет таких стандартов! Есть международная система стандартизации. Есть международные комитеты, которые занимаются выработкой норм и стандартов, в том числе, для нефтегазового оборудования.

 Россия тоже является членом этих организаций. Наши специалисты входят в такие комитеты. А российских стандартов для работ на арктическом шельфе нет! Разработка таких стандартов – первоочередная задача!

Далее, чтобы производить оборудование в соответствии со стандартами, необходим перевод российской промышленности на новые рельсы. Россия должна это сделать! Для этого нужна только политическая воля. У нас есть очень серьезные заводы в Архангельской области – «Севмаш», «Звездочка». Есть большое количество заводов тяжелой промышленности, изготавливающих металл высочайшего качества, такие, как уральские заводы. Если Россия сумеет это сделать в короткий срок, то, конечно, она станет основным поставщиком оборудования.

Здесь уместно рассказать довольно поучительную историю о том, как Норвегия в свое время сумела переориентировать свою промышленность на производство нефтегазового оборудования для норвежского шельфа. Когда в Норвегии в 1969 году американской компании PHILIPS PETROILEUM было открыто первое месторождение на Норвежском шельфе, в стране вообще ничего не было, что было бы связано с нефтяной промышленностью. Не было ни нефтяных геологов, ни специалистов по добыче нефти, ни по разработке месторождений, университеты попросту не выпускали таких специалистов!

И надо отдать должное Норвегии, которая в кратчайшие сроки смогла создать государственные структуры, отвечающие за освоение шельфа, и законодательную базу, защитившие интересы местных производителей и поставщиков оборудования в жесткой конкурентной борьбе с американскими компаниями. Норвегия сумела создать систему нормативных и законодательных актов и систему стандартов, которые позволили молодой, еще только зарождающейся промышленности Норвегии, стать конкурентоспособной с мощной американской индустрией. И это принесло свои плоды: за 15 лет Норвегия превратилась в самую крупную в мире державу по производству нефтегазового оборудования для морских разработок. Подобный путь предстоит пройти и России.

Штокман – первый самый крупный и пока самый привлекательный объект для инвестиций и внедрения технологий, но далеко не последний. Российский шельф обладает практически неисчерпаемым запасом нефти и газа. Штокман со своими 3,6 триллиона м3 газа – это больше, чем все газовые месторождения норвежского шельфа вместе взятые, которые были открыты за последние 30 лет.

Однако Штокман составляет лишь 5-10% от потенциальных ресурсов российского шельфа. И его освоение будет идти не пять, не двадцать и даже не 30 лет. Мы говорим о 50-летней перспективе. И это надо делать правильно с самого начала. Я думаю, что специальное оборудование – заводы сжиженного природного газа, высокотехнологичные аппараты, специальные трубопроводы, линии связи, так называемые гибкие трубопроводы, по которым осуществляется подвод энергии к установкам и управление ими, наверное, будет закупаться на Западе, по крайней мере, в ближайшем будущем. Все массивное и металлоемкое оборудование – вышки, платформы и, возможно, подводные модули, – могут быть произведены в России.

Здесь другой вопрос. В соответствии с существующим законом о разделе продукции, 70% всех инвестиций должно быть затрачено на приобретение российского оборудования. Будет ли этот закон применен на Штокмане, никто не знает. В любом случае России следует максимизировать свое «присутствие» в этом и других проектах освоения шельфа арктических морей.

- Какие могут быть интересы у «Статойл» в Архангельской области?

- Разрешите мне ответить на этот вопрос, начав с небольшого исторического экскурса. Когда реализовывался самый первый и очень сложный проект на шельфе Баренцева моря – «Белоснежка», были задействованы сотни поставщиков оборудования из разных стран мира. Это связано со специализацией отдельных компаний в выпуске того или иного оборудования. Это и завод сжиженного природного газа, и разнообразные трубопроводы, и система контроля за разработкой месторождения с берега. Надо было собрать весь мировой опыт и соединить в одном проекте. А это очень сложная задача.

России необходимо понять, как такие крупномасштабные проекты соединить в одно целое: чтобы оборудование из Голландии, США и Испании пришло вовремя, чтобы работа не останавливалась и чтобы специалисты, работающие вахтовым методом, не простаивали - они стоят очень дорого. Все эти точки необходимо соединить в одну технологическую линию непрерывного производства. Этот опыт тоже нужно приобретать России.

В России не было таких крупномасштабных нефтегазовых проектов. Причем надо понять условия, в которых он реализован – полярная ночь, холод, ветер, снег, волны. Для успешной реализации такого проекта необходимо создать систему квалификации производителей и поставщиков нефтегазового оборудования в регионе. Вы знаете, что в Архангельске открылся центр «Созвездие», который призван выполнить эту задачу – помочь в подготовке сети поставщиков нефтегазового оборудования и услуг. Замечу, центр открыт не в Москве, не в Санкт-Петербурге, а в Архангельске. Значит, «Статойл» считает, что Архангельск будет играть одну из ключевых (если не ключевую) ролей в освоении арктического шельфа и, в частности, в поставках оборудования для этого.

Архангельский регион представляет собой мощную ресурсную и интеллектуальную базу. Здесь есть два крупных технических университета. Есть медицинский университет, который будет играть серьезную роль в вопросах, связанных с безопасностью персонала в арктических условиях и наблюдениями за состоянием экосистемы региона. Устойчивая работа университетов – одна из необходимых составляющих успешного освоения шельфа. Мы это прекрасно понимаем. И «Статойл» готов оказать помощь университетам Архангельска. Такая помощь будет реализовываться, скорее всего, в рамках соответствующих специальных программ. Но это – тема для отдельного разговора.

- «Статойл» планирует инвестировать в Архангельскую область 3 млн. долларов. На какие программы пойдет финансирование? Насколько оно будет целевым?

- Намерения компании инвестировать в регион – очень серьезные, но просто отдать деньги, взять и положить на стол 3 млн. долларов нельзя. Нужны целевые программы и целевые инвестиции.

Конечно же, нужно создавать специальные проекты. Во-первых, это центр «Созвездие», где будут вестись подготовка и предварительная квалификация поставщиков нефтегазового оборудования для освоения арктического шельфа. Это очень серьезная задача, на решение которой будут затрачены большие деньги. Думаю, этот проект составит львиную долю финансирования региона. Надо понимать, что «Статойл» – не Красный Крест и не Армия спасения. Спасти Россию за счет «Статойла» невозможно.

Даже если все деньги отдать, они просто уйдут, растворятся во множестве маленьких проектов. Поэтому нужно целевое финансирование каких-то отдельных проектов. Одним из таких важнейших приоритетов является подготовка поставщиков не только оборудования, но и услуг, сервиса, подготовка вертолетных станций. Например, вертолеты летают на расстояния 300 км, а нужно на 600 км в одну сторону, т.е. в итоге на 1200 км. Таких вертолетов в мире нет! В России говорят: «Да, мы можем навесить баки с горючим. Вертолет слетает и туда и обратно». Но тогда туда персонал не посадишь, в противном случае вертолет будет перегружен. А это – неприемлемый риск. Если возить персонал кораблями, это дорого – туда неделю, обратно неделю. Да и небезопасно – полярная ночь, шторма, лед. Видите, даже в этом, сравнительно простом вопросе, нет готовых решений.

Надо смотреть, какие компании смогут решить эти задачи. Возможно, они разработают специальные вертолеты или специальные суда с вертолетными площадками для обеспечения необходимых мер безопасности персонала. Потому что безопасность – самое главное. В Норвегии, например, у «Статойл» или у «Гидро» есть требование: если не обеспечена безопасность в освоении какого-то месторождения, то это оно не будет разрабатываться. В этом плане норвежские стандарты очень строгие. Это первый момент.

Во-вторых, необходимо проводить инвестиции в инфраструктуру региона. Это очень важно. Нельзя быть потусторонним наблюдателем того, что происходит в регионе, если вы здесь работаете. Есть школы, дороги, больницы, аэропорт… Необходимо обеспечить надежность работы этих учреждений, качество гостиниц. Потому что специалисты высокого уровня привыкли жить в хороших условиях. Если таких гостиниц нет, то их надо построить. А кто их будет строить? «Статойл»? Понятно, что «Статойл» не сможет построить все и все дороги заасфальтировать, но вполне возможно, что какую-то часть финансовых обязательств «Статойл» возьмет на себя. Если компания придет сюда надолго, то она станет неотъемлемой частью инфраструктуры региона. Если ты часть этого сообщества, ты должен давать деньги на то, чтобы это сообщество нормально функционировало.

«Статойл» и администрация Архангельской области вместе должны выработать совместные инвестиционные программы. 3 млн. долларов – это первое изъявление доброй воли «Статойл» по отношению к Архангельской области. И это не значит, что на этом все закончится. Нет, это только первая стадия. Необходимо разработать такие целевые программы, за выполнение которых было бы не стыдно отчитаться и администрации региона, и «Статойл» – как перед Россией, так и перед Норвегией.

Отдельное место занимают программы, связанные с университетским образованием. И здесь тоже целый ряд задач. Необходимо обозначить приоритеты в университетском образовании, определиться с тем, где важнее всего сегодня помощь компании. Я думаю, что главное сейчас прийти к пониманию того, каких специалистов и какого уровня необходимо готовить в регионе для освоения морских месторождений. Это и бизнес-задача «Статойл», и задача университетского сообщества.

Надо определить, куда вкладывать, во что, в какие специальности - то ли в оборудование, то ли в то, чтобы дать возможность российским профессорам и преподавателям пройти стажировку в норвежских университетах и компаниях. И это ведь тоже денег стоит. Невозможно все профинансировать. Надо отдавать себе отчет, что финансовая помощь «Статойл» намного меньше бюджета университета. К примеру, бюджет АГТУ составляет несколько десятков миллионов евро, и даже 3.5 млн. долларов в масштабе университета – не очень большие деньги. Поэтому, если их просто дать, то они просто растворятся. Эти инвестиции нужно очень разумно направлять, чтобы деньги сработали на пользу. Поэтому и нужны целевые программы сотрудничества, которые и будут финансироваться. Это и есть та самая добрая воля «Статойл».

- Какие зарплаты у людей, работающих на месторождениях в России и в Норвегии?

- Если говорить о заработных платах, необходимо помнить одну вещь. Когда речь идет о развитых странах, то определение благополучной страны связано не только с уровнем зарплаты. Это многокритериальная оценка. Учитывается и зарплата, и уровень безопасности жизни, и уровень социальных услуг, оказываемых населению. Конечно, Норвегия занимает одну из самых высоких строчек в мире по уровню зарплат, но не самую высокую.

Самые высокие – Япония, США, Швейцария. В Норвегии, пожалуй, самые большие зарплаты получают специалисты, занятые в освоении нефтегазовых ресурсов. Но это тоже проблема для страны. Норвегия – демократическое сообщество, где люди, работающие в разных областях промышленности, должны получать равную оплату за равный труд. На этот счет в стране идут дискуссии – либо понизить уровень зарплат в нефтегазовой отрасли, либо повысить средний. Не надо забывать, что норвежская промышленность вся оффшорная. Это шельф. Все скважины находятся на море. Что значит на море? Там нет дома, это вахты. Вас туда привозят. Вы оторваны от семьи, от обычного окружения. Поэтому и зарплаты очень высокие – порядка пяти тысяч долларов в месяц. А в России такая же сумма, но только в рублях. Но есть надежда на лучшее будущее.

Здесь уместно вспомнить недавнее высказывание одного из зарубежных специалистов: «Россия обречена на богатство». Этой фразой сказано очень многое. Наша страна богата природными ресурсами и так богат ее человеческий потенциал, что она действительно обречена быть богатой. В соответствии с прогнозами целого ряда независимых международных организаций, Россия входит в четверку стран, которым пророчат прекрасное будущее (правда, в пятидесятилетней перспективе). В четверку счастливцев входят также Бразилия, Китай и Индия. Все эти страны станут великими державами.

Но на душу населения Россия станет самой богатой в мире, потому что в России население будет самым маленьким из этих стран. И речь должна идти не о богатстве олигархов, а о богатстве нации. Когда каждый человек сможет зарабатывать порядка 5-6 тысяч долларов в месяц. И то, что происходит в мире сегодня, показывает: этот прогноз оправдывается. Китай становится супердержавой. Индия начала экспортировать свою сельскую продукцию в зарубежные страны. Индийские компании хотят войти на российский рынок. Они хотят сотрудничать с Роснефтью, Газпромом. Они готовы инвестировать миллиарды долларов в Россию. Индия! Бедная, как мы привыкли считать, страна!

Так что прогноз сбывается, и у нас есть надежда на лучшее будущее!

ИА «RUSNORD», Архангельск