Министр угольной промышленности Сергей Тулуб рассказал «Профилю» о том, как угольная отрасль превращается из «черной дыры», поглощающей людские и финансовые ресурсы, в возрождающееся и перспективное направление отечественной экономики

— Из-за роста цен на нефть и газ в мире растет интерес к альтернативным теплоносителям, в частности к углю.

— По разведанным запасам угля и его добыче Украина находится в первой десятке стран мира. Только разведанных запасов у нас 54 млрд. т. И это только по каменному углю. А есть еще бурый уголь (около 8 млрд. т), есть еще горючие сланцы. В структуре украинских запасов органического топлива уголь занимает 95%. Пришло время по-другому отнестись к нему. В США, Китае большая часть электроэнергии вырабатывается из угля. И, кстати, цена киловатт-часа, выработанного из угля, там ниже, чем у того, что произвели с помощью нефти или газа. Сейчас премьер Виктор Янукович поставил перед нами задачу перевести тепловые электростанции с газа на отечественный уголь.

Поэтому, если говорить о приватизации угольной отрасли, необходимо рассмотреть действующие в государственной тепловой энергетике связи с угольными предприятиями — основными поставщиками топлива. На мой взгляд, угольные предприятия лучше приватизировать в составе вертикально интегрированных структур вместе с тепловыми электростанциями, на которые они поставляют уголь. И таким образом создать конкуренцию на рынке по конечной продукции. Не по углю, а по стоимости киловатт-часа, выработанного на этой электростанции.

Но для того, чтобы приватизировать убыточную угольную отрасль, надо создать определенные условия для инвесторов. Убыточную шахту мы должны сделать привлекательной для инвесторов. Для этого мы подготовили закон, в котором отразили особенности приватизации угольной отрасли. Цель этого документа — сделать шахты финансово сбалансированными и привлекательными. И если закон будет принят и выполнен — через некоторое время шахты будут готовы к широкомасштабной приватизации. И это надо делать. Если шахты станут частными, это даст нам возможность привлечь к ним стратегические инвестиции. Сейчас угольная отрасль вызывает интерес не только отечественных, но и французских, американских, немецких инвесторов. Уголь — это тот энергоноситель, которого хватит на много лет. Сегодня многие смотрящие вперед инвесторы хотят завоевать позиции на этом рынке.

— Украина идет в Европу. Но там достаточно жесткие требования к экологичности производимой электроэнергии. Похоже, что украинская энергетика может оказаться неконкурентоспособной в ЕС.

— Я с вами не согласен. Первое — у нас есть возможности создавать энергогенерирующие мощности и производить электроэнергию с помощью экологически чистых технологий, причем достаточно дешевую и конкурентоспособную в Европе. Европейский рынок еще не насыщен. В Европе готовы покупать электроэнергию у нас, и тарифы там растут. Мы можем производить ее в Украине и продавать уже как конечный продукт в Европу. Второе — это конкурентоспособность отечественной электроэнергетики. У нас приватизировано только несколько теплоэлектростанций. Остальные все государственные. В сущности, в Украине отсутствует полноценный рынок производителей электроэнергии. Оптового рынка электроэнергии как такового нет. Если мы приватизируем электростанции, создадим конкурентный рынок электроэнергии — тогда получим и другие цены на нее. Пока что у нас производитель и потребитель электроэнергии отделены двумя административными преградами: это ГП «Энергорынок» и Оптовый рынок электроэнергии. Плюс еще Национальная комиссия по регулированию рынка электроэнергетики.

— Чем занимаются эти регулирующие органы?

— Что такое ГП «Энергорынок», созданное во времена вице-премьерства Юлии Тимошенко? Через него, как через игольное ушко, проходят нити финансовых потоков на рынке. Хотя само предприятие ни за что не отвечает: там одни столы, стулья и стены. А через него проходит весь объем реализуемой электроэнергии. Это рычаг ручного управления рынком и его финансовыми потоками. Его необходимо либерализировать.

— На что влияет это предприятие?

— Практически на все. Оно определяет порядок расчетов между предприятиями, цены на энергию, кто с кем работает. Такая же ситуация и на Оптовом рынке электроэнергии. Из 10 голосующих директоров восемь подчинены министру топлива и энергетики. Какой это рынок и совет, если восемь человек из десяти заключают контракт с министром топлива и энергетики?..

— Один из представителей крупной энергетической компании рассказывал о чемоданах денег, которые гуляют на этом рынке.

— Это, я вам скажу, он привирает. Но злоупотребления в такой ситуации возможны. Какая станция и когда подает электроэнергию, определяется административным путем, а это — цены, тарифы, деньги… это очень сложная система. Вы же знаете, потребление электроэнергии идет по синусоиде, падает ночью и нарастает днем. Атомная и гидрогенерация лежат в так называемой базе, а вот пики потребления электроэнергии компенсирует тепловая генерация. В часы максимума, с 8 до 10 утра и с 18 до 20 часов, к ним подключаются тепловые энергоблоки. Ситуация такова. В минимуме работает 10 тепловых энергоблоков, в максимуме — 30. А блоков всего 100. И вот, кто первый попадет в эту очередь, тот сможет больше выработать электроэнергии и заработать больше денег.

— Каким вы видите выход из этой ситуации?

— Расчеты должны быть другими. Платить надо не за потребленное количество киловатт-часов, а за мощность, которую ты потребляешь в определенное время суток. В часы максимума цена мощности должна быть самой дорогой. А ночью — самой дешевой. Что это даст? Это выравняет максимум и минимум потребления электроэнергии. Многие собственники и руководители предприятий начнут использовать электрооборудование ночью. Им будет выгодней платить людям ночные надбавки, чем покупать электроэнергию в часы максимума.

— На рынке электроэнергии циркулируют огромные финансовые потоки. В них задействованы многие чиновники. Любые реформы увязнут в коррумпированной бюрократической среде. В том числе и ваши предложения.

— Этого не случится, если создать среди потребителей и производителей электроэнергии конкурентную среду. Это первое. Второе: разгосударствление и приватизация производителей электроэнергии и их поставщиков — шахт. Третье: всевозможные регулирующие органы, тот же Оптовый рынок электроэнергии должен быть не государственным по своей форме собственности, а акционерным. Сюда в равных долях должны входить, например, 20% — генерация (например, Ассоциация частных производителей электроэнергии), 20% — распределяющие компании — облэнерго, 20% — государство в лице Минтопэнерго, 20% — потребители в лице крупных промышленных потребителей и последние 20% — мелкие потребители, представители населения. Понятно, что интересы участников должны представлять всевозможные ассоциации. И если на заседаниях такого органа каждый будет иметь свое право голоса, тогда уже чьи-то интересы не «зажмут». Это будет прозрачная и доступная для обсуждения процедура. Это что касается ГП «Энергорынок».

Касательно НКРЭ — я вносил предложение, что ее члены не должны назначаться ни Секретариатом Президента, ни правительством. Только лишь парламентом. Они все должны быть специалистами и проходить обсуждение своих кандидатур в парламентских комитетах. Они и члены их семей не должны иметь права, в том числе и в течение 10 лет после прекращения полномочий, заниматься бизнесом, связанным с энергетикой. Таков опыт ведущих мировых стран, где всевозможные регулирующие энергетический рынок органы являются негосударственными. И это четко выписано в законе. Только тогда они будут независимыми. Но пока регулирующие энергетику органы являются у нас административными рычагами управления отраслью, которые отделяют потребителя электроэнергии от производителя.

— Вы говорите о неких идеальных вещах, которые по многим причинам представляются трудноосуществимыми. Огромные финансовые интересы в энергетике, неясная политическая ситуация в стране делают невозможными любые реформы.

— Да, сейчас в первую очередь нам нужно разобраться в системе политических отношений, в вопросах строительства государства. То, что сегодня происходит, никоим образом не способствует реформам. И только благодаря правительству Виктора Януковича и руководителям предприятий экономика развивается. Но достигается это во многом административными рычагами. По-другому сейчас нельзя. Но для реформ, после которых в полную силу заработают экономические методы управления, нужна политическая стабильность. Давайте сначала определимся, кто является высшим органом власти в стране, начнем соблюдать Конституцию. Когда будут решены эти и другие вопросы, можно будет переходить к созданию конкурентной среды в энергетике, повышению энергобезопасности страны и так далее.

— Угольную отрасль уже не один год реструктурируют, готовят к реформированию, шахты то сливают в холдинги, то снова разъединяют. Но при этом каких-то реальных реформ не происходит.

— Прежде всего, не надо путать реструктуризацию с изменением структуры управления и другими видами реформирования. Некоторые и сейчас считают, что мы, как и раньше, в явочном порядке будем закрывать убыточные шахты. Выстроили в 1995 году неприбыльные шахты в шеренгу — и давай закрывать. И все это прикрыли одним словом — реструктуризация. И никто не подумал, что делать с шахтерами, которые на них работали. А есть ли на этих шахтах запасы угля, может, их не надо затапливать? Это не реструктуризация. Поэтому она и стала в угольной промышленности ругательным словом. Мы же хотим ликвидировать только те шахты, которые никогда и ни при каких обстоятельствах невозможно сделать прибыльными, а остальным создать условия для выхода из сложного финансового положения. И заявили: накладываем мораторий на закрытие шахт. Шахта может закрываться только в одном случае — когда она отработала кондиционные запасы угля.

Насчет тех шахт, которые имеют запасы, но работают убыточно или остановлены, — необходимо думать, как вытянуть их из этой ситуации. Для этого иногда их надо присоединить к другим, рядом расположенным шахтам, которые работают более устойчиво. Они смогут совместно вести горные работы и в итоге оптимизировать финансы убыточной шахты.

Раньше, действительно, подходы были разные. Каждые два года создавали то тресты, то угольные объединения, то холдинги. Но ни одна реформа управления угольной отраслью не была доведена до конца. Мы сейчас ставим во главу угла такой подход — каждая шахта должна быть самостоятельным юридическим лицом и отвечать за результаты своего хозяйствования. Именно ей надо предоставлять государственную поддержку. А все эти надстройки — концерны и так далее — должны проводить общую технико-технологическую политику на шахтах, которые входят в их состав. Этим мы сейчас и занимаемся с участием местных органов власти и профсоюзов.

— Будут ли в Украине строить новые шахты?

— Шахты в Украине будут строиться и реконструироваться. За пять месяцев 2007 года на строительных работах освоено в 1,37 раза больше капитальных вложений, чем за этот же период прошлого года. Сейчас реконструкция и капитальное строительство ведутся на 88 объектах, в прошлом году таких объектов было 60. Принято решение о строительстве трех новых шахт в Луганской, Донецкой и Львовской областях.

Сейчас готовится проектно-сметная документация на них. Мы быстрыми темпами достраиваем 10-ю Нововолынскую шахту, которая строится уже больше 20 лет. В 2007 году она получила достаточное финансирование, и мы надеемся в этом году ввести в строй первый пусковой комплекс мощностью 300 тыс. т угля в год. Общая мощность шахты — 900 тыс. т угля в год. И в 2008-м мы надеемся ввести ее в полном объеме.

— Будут ли бастовать шахтеры? Выборы на носу…

— Сегодня экономических условий для забастовок шахтеров нет. В прошлом году правительство Виктора Януковича погасило задолженность по заработной плате на всех угледобывающих предприятиях. Были урегулированы отношения с потребителями, задолжавшими за отгруженный уголь. Министерство финансов во главе с Николаем Азаровым из госбюджета погасило задолженность по финансированию угольной отрасли, допущенную правительствами Юрия Еханурова и Юлии Тимошенко. В 2005 году такая задолженность составляла 250 млн. грн., в 2006-м к августу она превысила 300 млн. грн. В текущем году за пять месяцев, впервые за время независимости Украины, угольная отрасль была профинансирована на 100% по всем бюджетным программам. Угольщики получили на 474 млн. грн. больше, чем в прошлом году. Для забастовок могут возникнуть только политические мотивы, если кто-то из горе-политиков захочет разыграть шахтерскую карту.