Галичина в 30-х годах ХХ в. была интегрирована в европейскую экономику — регион экспортировал на Запад газ и сельхозпродукцию

Галицкий Газпром

В период между двумя мировыми войнами в энергетическую зависимость от Галичины попала Польша вместе с другими европейскими государствами. Западноукраинские земли и во времена Австро-Венгрии славились богатыми недрами. Сместились лишь акценты: вместе с нефтяными залежами (в начале века Галичина была третьей после США и России территорией, обеспечивавшей мир «черным золотом») начинается активная разработка газовых месторождений. Вместо немецких и австрийских компаний, контролировавших здешние залежи до Первой мировой, в Галичину, которая в начале 20-х годов ХХ в. вошла в состав Польши, пришел американский и французский капитал, к тому времени задававший тон на европейском энергорынке.

Найти голубое топливо в Галичине в те годы было совсем несложно — на метановый газ можно было натолкнуться на глубине 80-100 метров. Зафиксированы случаи, когда предприимчивые галичане в поисках нефтяных горизонтов часто добирались до газовых залежей даже ручными сверлами. Сопутствующий газ эксплуататоры недр заметили во время нефтеразработок в Схиднице, Бориславе, Тустановичах и других районах, где разведывали или качали нефть. Но вначале газ, сопровождавший добычу «черного золота», не имел практического применения. В те времена технологии и техника безопасности не всегда позволяли эффективно добывать ископаемые. Например, когда в 1927 году при бурении нефтяной скважины газ вырвался из недр с силой 180 атмосфер и взорвался, его просто законсервировали.

Некоторые галицкие города напоминали нынешние западносибирские. Борислав в первые десятилетия ХХ века, вспоминают в мемуарах очевидцы, «пылал факельными огнями». В 20-30-е годы западные области Украины, не готовые потребить дары недр, потеряли не менее полутора десятков миллиардов кубов сопутствующего газа. Но объемы добычи все больше возрастали, и в конце 30-х годов из недр Галичины выкачивали до 150 млн кубов газа ежегодно.

Западная Украина уже тогда работала над производством газового топлива (газолина), конкурировавшего с бензином и дизтопливом. К концу 30-х годов в Галичине появилось 20 газолиновых заводов из трех десятков, работавших на территории Польши, которые в целом производили 27 тысяч тонн жидкого топлива в год. Динамичное увеличение производства газолина — в 75 раз с 1920 г. до 1937 г. — поясняется высокой рентабельностью этого бизнеса.

На каждый вложенный злотый набегало 1,11 злотых выгоды. Сверхприбыли обеспечивали сравнительно малые производственные расходы. Газолин производили на небольших предприятиях с численностью до двух десятков рабочих. За кубометр сырого сопутствующего газа переработчики платили добывающим предприятиям 4,5 гроша и после несложной технологической операции получали почти втрое большую сумму. Еще одной статьей удешевления конечного продукта была оптимизация транспортных расходов — сопутствующий газ поставляли на предприятия через газопроводы. В частности, только в 1931 году владельцы газолиновых заводов заработали более 9 млн злотых.

Глобализация в 20-х

После того как немецкая фирма Simon, разведывавшая калийные соли под Дашавой, случайно «высекла» из недр мощный газовый фонтан, власти, опасаясь пожаров на загазованной территории, на два года запретили добычу. Но в апреле 1924 года целенаправленная разработка крупного газового месторождения возобновилась. Здесь пробурили скважину, которая до конца года выдала на-гора 38 млн кубов газа. Природное топливо решили направлять в газопроводы, таким образом доставляя на промышленные предприятия и на нужды бытового сектора. В то время для строительства трубопровода не требовались гранты от Еврокомиссии, поиск инвесторов и азиатского сырья. На все хватало собственных мощностей. Первый в Польше и Украине 42-километровый газопровод соединил в 1924 году Дашаву с соседним Дрогобычем, а уже в 1929 году голубое топливо по 68-километровой нитке пришло во Львов. Так Дашава стала главным газопоставщиком Прикарпатья и всей Польши.

Однако настоящими хозяевами галицкого газа были корпорации, которые по сегодняшним меркам можно было бы назвать транснациональными. К началу 30-х годов западные компании консолидировали в своих руках 84% газолинового производства Галичины. А в 1938 году иностранные предприятия взяли под контроль добычу метана: 90% газа сосредоточилось в руках десятка крупных фирм, среди которых французский нефтяной концерн Naftowy Przemysi Malopolski, французская акционерная компания Premier, американская компания Vacuum oil company.

Иностранные инвесторы использовали в Галичине классические методы конкурентной борьбы за газовый вентиль. Для расширения рынка сбыта они использовали два метода нейтрализации соперника: выкуп акций местного предприятия с последующим сворачиванием его деятельности или форсирование модернизации и глобализации производства. До начала 20-х годов западные компании, обеспеченные собственными сырьевыми ресурсами, которые нужно было продвигать потребителю, главным образом использовали первый вариант. Подтверждением тому является сокращение нефтедобычи и сдерживание газовых разработок в Прикарпатье. Но в конце 30-х, когда европейские инвесторы монополизировали галицкий рынок, они сменили тактику и перешли к развитию производства.

Предшественник облэнерго

Голубое топливо сжигали прежде всего на электростанциях, которых только во Львовском воеводстве насчитывалось 37. Большинство из них выстроили немецкие фирмы Siemens Halske и Siemens Schukert. Новый вид топлива, в отличие от традиционного силезского угля, был экономичнее и увеличивал и без того высокую прибыльность коммунального предприятия «Городские учреждения электрические», управлявшего энергоснабжением и электротранспортом Львова.

Энергетики тогда жили не хуже, чем нынешние топ-менеджеры транснациональных компаний. На улице Панаса Мирного специально для этого класса специалистов был построен коттеджный городок, который и сегодня является одним из самых престижных и дорогих кварталов Львова.

Зарплату работники «Городских учреждений электрических» получали авансом в начале месяца. Кроме того, предприятие оплачивало им больничные, доплачивало на содержание детей, до 18-летнего возраста финансировало их обучение. Для интенсификации деятельности в начале 30-х годов «Городские учреждения электрические» реструктуризировали: предприятие разделили на электросетевое и трамвайное. Чтобы разместить персонал, в 1933 году компания выстроила ближе к Львовской электростанции (мощность 25 тыс. кВт) новое большое помещение в стиле функционального конструктивизма (архитектор Тадеуш Врубель), теперь в этом здании находится СБУ. В 1932-1936 гг. по проекту профессора Политехники Г. Сокольницкого электросетевая паутина выходит за пределы Львова и оплетает близлежащие к нему городки: было смонтировано 10 подстанций и более 300 км воздушных линий.

Высокая доходность отрасли, как и сегодня, базировалась на высоких тарифах, которые были рекордными в Европе: 1 кВт-ч стоил, как 2 кг пшеничного хлеба. Поэтому только половина львовских жилых домов до Второй мировой войны была подключена к электросетям, в небольших городах этот показатель не превышал 25%.

Маркетинговая политика «Городских учреждений электрических» стимулировала потребление электроэнергии бонусными программами. Например, если потребитель за месяц сжигал 100 кВт/ч электроэнергии, он платил за нее по дисконтному тарифу, который был вчетверо меньше общего. Электроприборы в подарок также были популярным приемом для увеличения электропотребления.

Операция «Кооперация»

Мелкий и средний галицкий бизнес уже в то время подвергся наступлению крупного западного капитала. Так что для защиты собственных бизнес-интересов предприниматели восстановили потребительскую кооперацию — систему общественно-хозяйственных организаций, удовлетворявших социально-экономические потребности своих членов. Инициатором этой реанимации и «лоббистской крышей» для разноотраслевых кооперативов в 1928 году стал Ревизионный союз украинских кооперативов. Украинская пресса всячески пиарила этот процесс и к концу 30-х годов в ряды кооператоров дружно входили две трети украинцев Галичины.

Первыми на галицком рынке заработали хозяйственно-потребительские кооперативы, которые занимались обменом продукции сельского хозяйства на промтовары и объединялись в Центросоюз. Аграрный сектор был территориально рассредоточен, и для эффективного сбыта продукции ему не хватало единого центра. При этом бартерная форма расчетов защищала участников торговых операций от прогрессирующей инфляции, которая раздувала суммы купли-продажи до неподкрепленных товаром миллионных цифр. Но после правительственной денежно-банковской реформы, которая запретила финучреждениям операции в иностранной валюте, а в 1924 году ввела в обращение польский злотый (вместо марки), развились и кооперативы другой специализации.

В 30-х годах скромная галицкая кооперация до мирового уровня раскрутила молочный сектор Галичины. Сказочная история начиналась с небольшого кооператива «Маслосоюз» в Стрые, который в 1925 году насчитывал лишь пять магазинов. Линейка качественных молочных продуктов, предлагавшихся на прилавках этих фирменных магазинов, не имела бы перспективы даже на внутреннем рынке, если бы кооператив не позаботился о сервисе и брендинге. Покупатели приходили в маслосоюзовские магазины, чтобы купить масло или молоко, «упакованное» в вышколенные формы обслуживания, и покупали молочные продукты, на которых была проверенная торговая марка — четырехлистник клевера. Хорошо позиционированный товар Маслосоюза создавал мощный промоушн и для продуктовых изделий других кооперативов, со временем появившихся на полках маслосоюзовских магазинов. Следующим приемом в привлечении клиента стали фирменные учреждения питания, где можно было попробовать молочные продукты с кофе, чаем, медом.

В 1939 году Маслосоюз насчитывал уже 57 магазинов, где закупались 70% клиентов-неукраинцев, и экспортировал продукцию потребителям Германии, Чехии, Австрии, Франции, Швейцарии, других европейских стран. Присутствие на зарубежном рынке не имело экспансионистской цели, оно, главным образом, было способом диверсификации бизнеса для Маслосоюза на случай экономической нестабильности в Галичине.

А главным центром городской потребительской кооперации была Народная торговля, которая централизовала оптовую доставку товаров магазинам, рассредоточенным в крае, и организовывала профессиональную подготовку работников торговли. В межвоенный период она также торговала с крупными мировыми фирмами, импортируя колониальный товар и продвигая украинские ремесленные изделия. К концу 30-х годов кооператив имел 31 склад-магазин, почти 6,5 тысяч членов и обороты в 5 млн злотых.

Для подготовки новых кадров РСУК открыло специальное учебное заведение — кооперативный лицей с трехлетним сроком обучения. Но ни один выпуск не успел выйти из его стен, поскольку лицей начал работать в 1939 году, то есть именно в тот период, когда советская власть ликвидировала кооперацию и кооператоров как класс.

Польские люксы

Для промоушна хозяйственной деятельности Галичины власти и предприниматели в 1921 году открывают большую выставочную витрину. Вблизи Стрыйского парка во Львове происходит ярмарка отечественных товаров «Восточные торги». Львовянам было что демонстрировать на выставочных стендах, поскольку в Галичине, кроме базовых отраслей, крепкие позиции на рынке имели строительная индустрия, пищевая, легкая, перерабатывающая и другие виды промышленности.

Разноплановый товарный ассортимент формировали завод электротехнических изделий «Контакт», стеклянные предприятия «Львов» и «Леополис», кондитерские фабрики «Бранка», «Газет», «Фортуна нова», пивоварня, фабрика водок Бачевского, фабрика консервов Рукера, типография «Атлас» и еще сотни предприятий разных отраслей.

Но промоушн был лишь элементом дистрибьюторских ходов, которыми бизнесмены продвигали товар на внутренний и европейские рынки. Чтобы подтянуть звено сбыта, нужен был высококвалифицированный менеджмент. В конце 30-х годов во Львове для подготовки кадров открывается Высшая школа заграничной торговли. Интеллектуальный потенциал Львова на фоне других городов красноречиво демонстрируют цифры статистики того времени. В профессиональной структуре Львова работники умственного труда составляли 17%, малые купцы и ремесленники, не нанимавшие рабочую силу, — 18%, работники физического труда — 44% от всего населения.

Экономическое и интеллектуальное развитие Галичины отразилось и на архитектуре: в этот период в строительстве доминирует стиль функционального конструктивизма. Жилые, конторские, социальные дома, которые сегодня на рынке недвижимости называются польскими люксами и пользуются самым высоким спросом, отличаются эргономичными формами без архитектурных излишеств и имеют все полноценные коммунальные удобства, включая телефонную связь. Особую популярность эта архитектурная мода, законодателем которой был Витольд Минкевич, приобретает после выставки «Жилье и город» (1926 год).

В 1939 году, когда во Львов вошла Красная армия и Галичина попала под юрисдикцию Советского Союза, владельцы процветающих предприятий, банков, учреждений, магазинов были вынуждены оставить край и эмигрировать на Запад.

Ипотека для аграриев

Финансовые учреждения вкладывали деньги не только в развитие наиболее экономически интересных энергетических отраслей, но и в сельское хозяйство. Собственно на село был ориентирован первый украинский банк, созданный на принципах ипотеки — «Земельный банк гипотечный». Комитет его учредителей объединял самых известных людей Галичины — митрополита Андрея Шептицкого, епископа Константина Чеховича, епископа Григория Хомишина, докторов Константина Левицкого, Стефана Федака, Ярослава Кулачковского, Тадея Соловия. Крупнейшими акционерами банка были митрополит Андрей Шептицкий — 100 акций, общество «Днестр» — 100 акций, Краевой союз кредитовый — 25 акций, кооператив «Народная торговля» — 25 акций, др. Т. Соловий — 25 акций. Но устав «Земельного банка гипотечного» регулировал влияние крупных акционеров на принятие ключевых решений. Он, в частности, предусматривал, что каждые пять акций обеспечивали один голос на собрании, но ни один держатель акций не мог иметь больше 20 голосов.

Кроме предоставления традиционных кредитов, банк размещал на фондовом рынке собственные закладные разного номинала, которые были выгодны как финансовому учреждению, так и вкладчикам. Закладные давали 4,5% прибыли в год и были обеспечены небольшими крестьянскими хозяйствами.

Когда во время денежной реформы напуганные нестабильностью и неурожаем вкладчики финучреждений забирали депозиты и обменивали их на доллары, Земельный банк гипотечный, в отличие от крупных польских банков, у которых после вынужденной переоценки активов и пассивов курс акций упал до 0,1-0,5 злотого за акцию, удержал курс своих ценных бумаг на уровне одного злотого.

Акционный капитал Земельного банка гипотечного на 1 января 1925 года составлял 262 тыс. злотых, вклады клиентов — 197 тыс. злотых, кредиты — 564 тыс. злотых. Надежным недвижимым капиталом финансового учреждения был дом, который после переоценки стоил 240 тыс. злотых. В мае 1925 года, чтобы выдерживать конкуренцию, собрание акционеров Земельного банка гипотечного принимает решение об увеличении акционерного капитала до 1 млн злотых. К концу 1925 года чистая прибыль ипотечного учреждения достигает почти 20 тыс. злотых, дивиденды — 6%, в 1926 году — более чем 57 тыс. злотых и 5% соответственно. В 1928 году банк увеличивает акционерный капитал до 5 млн злотых. Корреспондентская сеть Земельного банка гипотечного охватывала Нью-Йорк, Париж, Вену, Лондон, Виннипег и др.

Кстати

30% всего населения Львова живет с промысла, 20% — с торговли, 10% — с коммуникации, 7% — с домашней прислуги, 7% — с публичной службы и 4% — с учительства. (Из доклада Владимира Огоновского «Львов в цифрах» на заседании статистической комиссии НТШ в 1938 году).

Аэроград

Во времена принадлежности к Польской республике в Галичине стремительно развивался транспорт. Индустриальные темпы региона требовали новых логистических решений. К государственным железнодорожным путям частные предприятия достраивали сотни километров узкоколейных линий, которыми испещрены Карпатские Бескиды. Фирмы «Братья бароны Гредли», «Годуля» и другие использовали эти адаптированные к горной местности пути сообщения как наиболее оптимальные коммуникации на лесоразработках. А чтобы обслужить государственно-частную империю железнодорожного транспорта, на ремонтных заводах во Львове и Стрые — крупнейших предприятиях края — работали соответственно 1300 и 700 рабочих.

Более того, администрация края развивала воздушный транспорт. Окружная дирекция государственных железных дорог во Львове заключила ряд соглашений о покупке земли у общины Устянова под строительство аэродрома. Это позволило развивать вспомогательную «небесную» инфраструктуру — ангары, дороги до аэродромов в Скнилове и других местах. В период между двумя войнами авиасообщение соединяло Львов с Варшавой, Гданськом, другими крупными городами Польши, Салониками, Римом, Таллинном, Веной.