По рассказам тех, кто сдавал экзамен на гражданство, экзаменаторы любят задавать вопрос о главном богатстве Латвии, и когда слышат в ответ слово "лес", бывают вполне удовлетворены.
"Лес не является главным богатством Латвии. Но не одни только натурализаторы НИЧЕГО не знают о своей стране, ее полезных ископаемых", — говорит Людмила Савельевна Картунова, в прошлом архитектор, территориальный проектировщик, а ныне руководитель сектора геологии фирмы "Урбоэкология" и преподаватель геоэкологии в Академии художеств и в Балтийском русском институте.
Ничего не знают? Или не хотят знать? Политики твердят о бедной стране, в недрах которой можно найти разве что щебенку. Если взять — так, любопытства ради — предвыборные программы ВСЕХ политических партий, то НИ В ОДНОЙ из них нет НИ СЛОВА о производстве, промышленной добыче и переработке каких–либо полезных ископаемых. Верхний предел полета мысли по части зарабатывания денег — туризм и транзит. Но никто даже не догадывается, что деньги — о, страстно желаемые и без конца просимые у Европы деньги! — в Латвии лежат буквально под ногами. Да вот беда: чтобы их поднять, необходимо как минимум нагнуться. И… правительству заняться наконец ДЕЛОМ вместо осточертевшего квазиполитбреда.
Уникальные практически–научные исследования Л. С. Картуновой касаются геоэкологии популяций, но тема эта опасна: землевладельцы, особенно в дорогой Риге, где нет двух одинаковых участков земли, не хотят сами знать — и чтобы общество знало — о влиянии того или иного куска земли на ее обитателей. Поэтому мы говорили не об излучениях земли и космоса, а о других секретах. Собственно, даже не о секретах, а об истинах, звучащих сегодня как откровение. Многочисленные месторождения торфа, сапропеля (это ил, похожий на холодец, ценнейшая биоактивная грязь, часто залегающая под торфом), пресной и минеральной воды — все это не новость. Однако во времена СССР добыча полезных ископаемых в Латвии не была актуальна. Разрабатывались месторождения более удобные, требующие меньших экономических затрат, — их было достаточно в СССР. Ну а с Атмодой с геологией, равно как и с другими науками, сельским хозяйством, промышленностью группы "А" (впрочем, и "Б" тоже), было покончено. Тем временем сокровища земли ждут своего часа. В этот час национальным героем, знаменем ИСТИННОГО политико–экономического возрождения страны станет человек, который на благо отечества построит торфяной завод. А лучше — пять. Для начала.
Зачем учить географию?
Затем, что извозчики не везде довезут. Просто поверим в это. Итак, Латвия расположена на Восточно–Европейской платформе. Имеющей, по определению, самую толстую земную кору. Под Латвией — 60 км. Толще кора есть только под Гималаями и под Украиной (там — 80 км). В Латвии толщина чехла из осадочных пород (это остатки органики), покрывающего кристаллический фундамент, достигает 2,3 км. Под чехлом — кристаллический фундамент из минеральных веществ, то есть кристаллизованная магма и породы, изверженные неведомыми вулканами так давно, что подумать страшно. Если покопаться в латвийском фундаменте, найдешь руды и… вы будете смеяться, но и алмазы и золото.
В советское время проводились исследования фундамента, и карты показывают местонахождение СПУТНИКОВ алмазов. Это Лиепайско–рижско–псковская зона тектонических нарушений. Что касается железных руд промышленного значения, то ими богаты Рижский железнорудный район, Лимбажский и Екабпилсский районы, Гарсене, Стайцеле. В Мадонском районе найдено титан–железо. Хотя требуются дополнительные исследования (ведь руды в Латвии заглублены, не выходят на поверхность, как в Скандинавии, поэтому скважин было пробурено мало), известно, что все это руды высокого качества, с лигирующими добавками. Если в Германии руды уже кончились, то в Латвии пока даже ни разу не ставился вопрос об их промышленном использовании.
Редкоземельными металлами, железномарганцевыми конкрециями богата шельфовая зона. А вот в Курземе железа нет, зато там… хочется сказать "полно золота", но надо высказаться корректней: были найдены золотые проявления. Дело было в конце 80–х, изучено 47 образцов. Но тут грянули новые времена, и исследователям было сказано, что уже никто ничего не ищет, даже золото. Вот такая история с географией. Но придет еще время, когда за геологоразведывательными картами, как за картой острова сокровищ, будут гоняться, предлагать бешеные деньги владельцам — обнищавшим и тихо стареющим представителям научной интеллигенции. Ах, какие сюжеты грядут!
Водный мир
До бога высоко, до алмазов и золота — глубоко. Куда ближе осадочный чехол, покрывающий, словно драгоценная паранджа, всю Латвию. Нигде не обнажен кристаллический фундамент. Это огромное преимущество Латвии перед северными странами — у них нет осадочного чехла. Полезными ископаемыми строительного характера (глина, щебень, песок) далеко не исчерпываются богатства осадочного чехла. Да, ресурсы глины великолепны, есть ценные белая и синие глины (например, куправская), но Л. С. Картунова удивила заявлением про нефть. "Специалисты Института нефти и газа имени Губкина считают, что мы буквально сидим на нефти, только некому продолжить исследования. Нефть находится не только в шельфовой зоне, но и в пределах материка…"
Кроме того, осадочный чехол — вместилище ценных вод. Вот их действительно много: порядка 10 водоносных слоев через всю Латвию — так называемых "горизонтов". Это пресная, минеральная и горячая (60–70 градусов) вода. "Помню, в 70–х Юрмала стонала от наплыва отдыхающих. Я тогда проектировала курорт Кемери, писала работу о его допустимой емкости с научной точки зрения. Тогда только начинался мой путь в геологию. И пляж, и грязи, и природные пресные и минеральные воды имеют свою емкость — ни больше ни меньше. Это необходимо знать, чтобы рассчитать курорт на сто лет вперед. Группа геолога Пролса исследовала, откуда в Кемери берется ценнейшая бальнеологическая сероводородная вода. Вот тогда и нашли в болоте две популяции бактерий, жующих доломит и формирующих сероводородную воду, которая затем попадает в залив и в озеро Каниеру. Нам удалось доказать, что жизненный цикл этого уникального курорта рассчитан природой на 5 тысяч лет, если бережно сохранять его пульсирующую структуру и правильно эксплуатировать всю зону".
Это только один пример, но вообще водные богатства Латвии роскошны. Кроме пресных и сероводородных, много хлоридно–натриевых, сульфатных, бромных вод. В юго–западной части Латвии, в Лиепайском, Елгавском, Добельском районах— подземные термальные воды. Какие производства — химические, медицинские и хозяйственные — можно было бы открыть! И действительно, этими водами хотели заниматься инвесторы. Была создана фирма ТЕРМО, завезено оборудование для добычи, но… из–за чиновничьих заморочек и политической нестабильности инвесторы ушли. Производство остановилось, в сущности не начавшись.
Болото
Карты, графики, схемы, цифры… Счастливые люди, наши руководящие, не забивают ими голову — поют себе романтические песни. Да так громко, что не слышат воплей народа — что–то там о рабочих местах, о лекарствах, о хлебе! А поля и нивы нуждаются в удобрениях. А бедная тощая скотина жалобно мычит, хочет корма… Она, потому что скотина, не понимает, что корма у нее — на 500 лет вперед, жри — не хочу. "Сопоставьте эти графики, — сказала Л. С. Картунова. — Объем добычи торфа — главного богатства Латвии, Клондайка для медицинской, сельскохозяйственной, бумажной, автомобилестроительной, химической, косметической промышленности, источника гуминовых кислот, биоактивных добавок, топлива наконец — в 1969 году составлял 7,2 миллиона тонн в год, а в 2000 году — 0,6 миллиона тонн в год".
"Любопытны цифры по экспорту–импорту из книги "Торф в Латвии" 2004 года известного специалиста по торфу Ансиса Шноре. В 2003 году было добыто 564 тысячи тонн торфа, а на экспорт ушло… 718,7 тысячи тонн. Как это может быть? Да так, что продали торф даже со складов. Сырье уходит в Англию, ФРГ, Австрию. Финны, чуть–чуть обогатив наш торф, продают его нам же в виде удобрений и кормов. Готовая продукция в сотни раз дороже сырья". Из балтийских стран в Латвии самые большие запасы торфа и еще полезного ископаемого, поэтическое название которого звучит как мадригал — САПРОПЕЛЬ. В Европе торфа нет. Есть только в России и немножко в Скандинавии. По данным того же Шноре, при нынешних темпах добычи Латвии хватит торфа на 500 лет!
Такое впечатление, что вся Латвия была когда–то, при мамонтах, сплошным болотом. А при грамотном использовании торфяных болот (то есть выполняя природоохранную задачу регенерации торфяных болот) запасы торфа, можно сказать, неисчерпаемы. "Задержать валовой экспорт торфа из Латвии — это задача политическая", — считает Л. С. Картунова. Но, думается, эта задача — не для серых и безграмотных лидеров страны, пир которых все никак не кончится. У них другая задача: имитация государственной деятельности с целью подольше задержаться у кормушки зарплат и взяток. А мудрость, разум, широта взглядов в стране непопулярны, голос лучшей части латышской нации не слышен. Ау–у! Где ты, интеллигенция? Интеллигенция молчит, ей выжить надо. И она, вся в услужливом прогибе, радуется огрызкам, небрежно брошенным ей с барского стола… Короче, болото. Как при мамонтах.
"Вести сегодня"