2005-07-26
Комплекс топливной неполноценности. <BR><I>Чего стоит "черная" независимость Украины</I>
Топливные кризисы в Украине стали таким же регулярным явлением, как смена времен года. Все они демонстрируют не только прямую зависимость нашего рынка нефтепродуктов от воли российских нефтяных компаний, владеющих местными НПЗ, но и полное неумение украинской власти (как старой, так и новой) предотвращать или хотя бы оперативно гасить эти кризисы.
А есть ли вообще способ профилактики топливных кризисов в стране? Может ли Украина рассчитывать хотя бы в отдаленной перспективе на диверсификацию притоков нефти на свои перерабатывающие заводы? Есть ли у нашей страны шанс стать независимым игроком на евразийском нефтяном рынке?
Подобными вопросами можно было бы заполнить не одну страницу, жаль, что однозначных ответов на них не даст ни один эксперт. БИЗНЕС предлагает исследование сегодняшних перспектив обретения Украиной топливной независимости. Мы уверены — у страны есть шанс избавиться от сырьевого монополизма России и сформировать внутренний рынок нефтепродуктов на прозрачной конкурентной основе.
Сырьевая ситуация
Рыночные и даже геолого-географические реалии сами собой разоблачают заявления чиновников о близких перспективах украинской нефтяной независимости. Украинские трубы заняты российской нефтью, собственная нефтедобыча не может утолить жажду переработчиков, а ближайшие нефтяные месторождения и нефтетранспортные коридоры ориентированы на платежеспособные европейские рынки сбыта.
СЫРЬЕВЫЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ
Монозависимость украинских нефтеперерабатывающих предприятий от российской нефти — аксиома сродни таким истинам, как "Волга впадает в Каспийское море" и "собака — друг человека". Еще в 2000 г. более 30% сырья на здешние НПЗ поставляли украинские нефтедобытчики и более 23% — казахстанские, соответственно, на российское черное золото приходилось около 46% украинских закупок. Но за пару лет это соотношение резко изменилось, и начиная с 2003 г. "российская составляющая" в сырьевом балансе украинских нефтепереработчиков не опускается ниже 86%. Сегодня именно эта монозависимость, помноженная на то, что около 60% украинских перерабатывающих мощностей контролируют российские же нефтяные компании, и является главным фактором риска на топливном рынке Украины. Да и почти вся отечественная нефтетранспортная система работает на то, чтобы прокачивать российскую экспортную нефть.
Каковы же наши перспективы подключиться к иным, не зависящим от российского политического и иного влияния, сырьевым источникам? Естественно, речь может идти об абсолютно реалистичных, с технологической, географической и экономической точек зрения, проектах. В качестве таковых можно рассматривать лишь существенное увеличение собственной нефтедобычи и обеспечение поставок из "нефтяных" регионов Центральной Азии и Ближнего Востока.
ДОБЫЧА
Что касается увеличения собственной добычи (сегодня она составляет около 4 млн т в год), то существенных резервов для этого специалисты не видят.
В конце 2003 г. НАК "Нафтогаз Украіни" в соответствии со стандартами Society of Petroleum Engineering провела оценку разведанных нефтяных запасов в стране, в результате которой был вынесен приговор — всего 124 млн т. При сегодняшнем уровне добычи нефти в стране этих тонн хватит на 7-8 лет: открытые еще в 1960-1970-е годы крупнейшие отечественные месторождения — Долинское (доказанные запасы — 38,3 млн т нефти), Гнединцевское (38 млн т), Леляковское (52,4 млн т) — уже выработаны на 80%.
Впрочем, некоторые эксперты полагают, что интенсивная разведка и разработка труднодоступных нефтяных месторождений Днепровско-Донецкой впадины и Черноморского шельфа может открыть перед Украиной перспективы не только самодостаточной нефтяной державы, но и влиятельного игрока на мировом нефтерынке. Ведь были времена, когда в Украине добывали более 10 млн т в год: пик украинской нефтедобычи пришелся на 1974 г., тогда из-под земли вынули 14 млн т. Но с 1978 г. добыча стала неуклонно падать.
Впрочем, в качестве ближайших перспективы нефтяного возрождения Украины рассматривать не приходится: в лучшем случае, промышленная разработка этих "резервуаров" начнется ближе к 20-м годам нынешнего столетия. Что касается экономической оправданности разработки труднодоступных нефтезалежей, то лет через 10-15, когда иссякнут запасы в Северном море и Западной Сибири, когда цены на нефть превысят нынешние в разы, будет выгодно вкладывать деньги в разведку и эксплуатацию новых месторождений даже в Антарктиде.
Пока же украинские труднодоступные залежи нефти родное правительство делает еще менее доступными. В своих изменениях в Бюджет 2005 г. Кабмин Юлии Тимошенко увеличил ставки рентных отчислений на добычу нефти и конденсата со 104 грн. до 300 грн. за 1 т (а с 01.08.05 г. — и до 520 грн. за 1 т.), лишил разработчиков труднодоступных месторождений льготы, позволявшей им платить лишь 50% ренты.
БЛИЗКИЙ ВОСТОК
Так или иначе, оперативно-тактические задачи по обеспечению топливной независимости страны сегодня можно решать, только присасываясь к действующим нефтяным потокам и источникам. Естественно, нероссийского происхождения. Самый приемлемый по транспортным издержкам "альтернативной" источник — каспийский регион (Казахстан, Азербайджан). Но один из главных "недостатков" каспийской нефти состоит в том, что ее добывают мировые нефтекомпании, обладающие собственными нефтеперерабатывающими мощностями в Западной Европе. К тому же экспортные нефтепроводы, "вытекающие" из Казахстана и Азербайджана, были построены явно без учета украинских потребностей, следовательно, и пути доставки каспийской нефти в Украину будут далекими от оптимальных. Да и стоит высококачественная низкосернистая казахстанская и азербайджанская нефть дороже российской минимум на 5-8%. Сорт Azeri Light, например, на $1-1,5 за 1 баррель дороже, чем североморский сорт Brent, в то время как российская Urals дешевле Brent на $2-4 за 1 баррель.
По данным некоторых производителей, в цене украинских нефтепродуктов доля сырья составляет минимум 65%. Расчет показывает, что при замене российской нефти казахстанской или азербайджанской украинские нефтепродукты подорожают минимум на 9%. Обидно еще и то, что высокое качество каспийской нефти сегодня украинским переработчикам ни к чему: низкий технологический уровень отечественных НПЗ не позволяет использовать преимущества, которые сулит это самое качество.
Но, допустим, ради энергетической безопасности можно пренебречь даже экономической целесообразностью диверсификации нефтяных потоков. Последний топливный кризис в стране продемонстрировал это как нельзя нагляднее: даже таксисты (а уж их-то экономность общеизвестна) "пересели" на 98-й бензин, когда начались перебои с 95-м. Но преградой на пути каспийской нефти в Украину служат еще и интересы казахстанских и азербайджанских нефтедобытчиков и нефтетранспортни-ков. Та же азербайджанская нефть более чем обеспечена транспортными маршрутами. Мощности введенного в этом году в эксплуатацию нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан (БТД, 50 млн т) позволяют прокачивать в три раза больше нефти, чем добывается в стране (15,6 млн т). Кроме того, собственники азербайджанской нефти — одновременно собственники БТД. Какой же смысл им снижать загрузку нефтепровода в пользу маршрута Баку — Супса — Одесса? При переброске, скажем, 5 млн т нефти из БТД в нефтепровод Баку — Супса издержки транспортировки в БТД возрастут на $4 за 1 т. И транспортные мощности БТД, скорее всего, будут избыточными даже в отдаленной перспективе.
Наконец, почти вся добываемая в Азербайджане нефть, как было сказано выше, принадлежит транснациональным нефтяным компаниям и уже включена в долговременные планы переработки на принадлежащих им НПЗ во Франции, Италии, Испании. Так что в ближайшем будущем не стоит ждать появления заметного количества азербайджанской нефти на нашем рынке без адекватного проникновения ее реальных собственников ("ВР-Амоко", "Екссон Мобил", "ЕНИ", "ТоталФинаЕлф" и др.) в украинскую нефтепереработку.
Почти то же можно сказать и о казахстанской нефти. Здесь против Украины "играют" те же факторы: наличие нескольких альтернативных и более конкурентных экспортных маршрутов, а также более высокая стоимость в сравнении с российской Urals. Платежеспособные конкуренты в борьбе за казахстанскую нефть — в первую очередь, страны Средиземноморья и Северной Европы. Казахстанская нефть, транспортируемая в Приморск (Россия) и далее танкерами в Европу, многими уже рассматривается как реальная замена иссякающей нефти Северного моря. Кроме того, "Шеврон-Тексако", "ВР-Амоко", "ЕкссонМобил", "ЕНИ", "Шелл" уже давно определились с конечными пунктами поставок принадлежащей им нефти вплоть до 2015 г.
Против поставок иракской нефти "работает" не только худшая, нежели в случае с каспийским сырьем, экономика. Эта нефть — самая дорогая из рассматриваемых (она дороже Azeri Light на $1,5 за 1 т). Она оптимальна для НПЗ с глубокой переработкой (выход светлых нефтепродуктов — 90% и более), а значит, на нее есть множество претендентов из числа платежеспособных потребителей в Европе и США. Да и транспортировать ее в Украину сегодня более чем затруднительно. Из турецкого Джейхана ее придется доставлять в Одессу танкерами, огибая полуостров Малая Азия и протискиваясь через Дарданеллы и Босфор в направлении, противоположном основному транспортному потоку через эти проливы. Избежать этого можно, если реализовать давний и, по мнению многих экспертов, бесперспективный проект по строительству нефтепровода Джейхан — Самсун, стоимость которого может превысить $700 млн.