2005-07-26

Комплекс топливной неполноценности. <BR><I>Чего стоит "черная" независимость Украины</I>

Топливные кризисы в Украине стали таким же регу­лярным явлением, как смена времен года. Все они демонстрируют не только прямую зависимость наше­го рынка нефтепродуктов от воли российских нефтя­ных компаний, владеющих местными НПЗ, но и пол­ное неумение украинской власти (как старой, так и новой) предотвращать или хотя бы оперативно гасить эти кризисы.

А есть ли вообще способ профилактики топливных кризисов в стране? Может ли Украина рассчитывать хотя бы в отдаленной перспективе на диверсификацию притоков нефти на свои перерабатывающие заво­ды? Есть ли у нашей страны шанс стать независимым игроком на евразийском нефтяном рынке?

Подобными вопросами можно было бы заполнить не одну страницу, жаль, что однозначных ответов на них не даст ни один эксперт. БИЗНЕС предлагает иссле­дование сегодняшних перспектив обретения Украиной топливной независимости. Мы уверены — у страны есть шанс избавиться от сырьевого монополизма России и сформировать внутренний рынок нефтепро­дуктов на прозрачной конкурентной основе.

Сырьевая ситуация

Рыночные и даже геолого-географические реалии сами собой разоблачают заявления чиновников о близких перспективах украинской нефтяной независимости. Украинские трубы заняты российской нефтью, собственная нефтедобыча не может утолить жажду переработчиков, а ближайшие нефтяные месторождения и нефтетранспортные коридоры ориентированы на платежеспособные европейские рынки сбыта.

СЫРЬЕВЫЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ

Монозависимость украинских нефте­перерабатывающих предприятий от российской нефти — аксиома сродни таким истинам, как "Волга впадает в Каспий­ское море" и "собака — друг челове­ка". Еще в 2000 г. более 30% сырья на здешние НПЗ поставляли украинские нефтедобытчики и более 23% — казахстанские, соответственно, на российское черное золото приходилось около 46% украинских закупок. Но за пару лет это соотношение резко изменилось, и начиная с 2003 г. "российская составля­ющая" в сырьевом балансе украинских нефтепереработчиков не опускается ниже 86%. Сегодня именно эта монозависимость, помноженная на то, что около 60% украинских перерабатываю­щих мощностей контролируют россий­ские же нефтяные компании, и является главным фактором риска на топливном рынке Украины. Да и почти вся отечес­твенная нефтетранспортная система ра­ботает на то, чтобы прокачивать россий­скую экспортную нефть.

Каковы же наши перспективы под­ключиться к иным, не зависящим от российского политического и иного влияния, сырьевым источникам? Естественно, речь может идти об абсолютно реалистичных, с технологической, гео­графической и экономической точек зрения, проектах. В качестве таковых можно рассматривать лишь существен­ное увеличение собственной нефтедобычи и обеспечение поставок из "неф­тяных" регионов Центральной Азии и Ближнего Востока.

ДОБЫЧА

Что касается увеличения собственной добычи (сегодня она составляет около 4 млн т в год), то существенных резервов для этого специалисты не видят.

В конце 2003 г. НАК "Нафтогаз Украіни" в соответствии со стандартами Society of Petroleum Engineering прове­ла оценку разведанных нефтяных запа­сов в стране, в результате которой был вынесен приговор — всего 124 млн т. При сегодняшнем уровне добычи неф­ти в стране этих тонн хватит на 7-8 лет: открытые еще в 1960-1970-е годы крупнейшие отечественные месторож­дения — Долинское (доказанные запа­сы — 38,3 млн т нефти), Гнединцевское (38 млн т), Леляковское (52,4 млн т) — уже выработаны на 80%.

Впрочем, некоторые эксперты пола­гают, что интенсивная разведка и разработка труднодоступных нефтяных месторождений Днепровско-Донецкой впадины и Черноморского шельфа мо­жет открыть перед Украиной перспекти­вы не только самодостаточной нефтяной державы, но и влиятельного игрока на мировом нефтерынке. Ведь были вре­мена, когда в Украине добывали более 10 млн т в год: пик украинской нефтедо­бычи пришелся на 1974 г., тогда из-под земли вынули 14 млн т. Но с 1978 г. добыча стала неуклонно падать.

Впрочем, в качестве ближайших пер­спективы нефтяного возрождения Ук­раины рассматривать не приходится: в лучшем случае, промышленная разра­ботка этих "резервуаров" начнется ближе к 20-м годам нынешнего столетия. Что касается экономической оправ­данности разработки труднодоступных нефтезалежей, то лет через 10-15, ког­да иссякнут запасы в Северном море и Западной Сибири, когда цены на нефть превысят нынешние в разы, будет вы­годно вкладывать деньги в разведку и эксплуатацию новых месторождений даже в Антарктиде.

Пока же украинские труднодоступные залежи нефти родное правительство делает еще менее доступными. В своих изменениях в Бюджет 2005 г. Кабмин Юлии Тимошенко увеличил ставки рентных отчислений на добычу нефти и конденсата со 104 грн. до 300 грн. за 1 т (а с 01.08.05 г. — и до 520 грн. за 1 т.), лишил разработчиков труднодоступных месторождений льготы, позволявшей им платить лишь 50% ренты.

БЛИЗКИЙ ВОСТОК

Так или иначе, оперативно-тактичес­кие задачи по обеспечению топливной независимости страны сегодня можно решать, только присасываясь к действующим нефтяным потокам и источ­никам. Естественно, нероссийского происхождения. Самый приемлемый по транспортным издержкам "альтернативной" источник — каспийский реги­он (Казахстан, Азербайджан). Но один из главных "недостатков" каспийской нефти состоит в том, что ее добывают мировые нефтекомпании, обладающие собственными нефтеперерабатываю­щими мощностями в Западной Европе. К тому же экспортные нефтепроводы, "вытекающие" из Казахстана и Азер­байджана, были построены явно без учета украинских потребностей, следо­вательно, и пути доставки каспийской нефти в Украину будут далекими от оптимальных. Да и стоит высококачес­твенная низкосернистая казахстанская и азербайджанская нефть дороже рос­сийской минимум на 5-8%. Сорт Azeri Light, например, на $1-1,5 за 1 баррель дороже, чем североморский сорт Brent, в то время как российская Urals дешев­ле Brent на $2-4 за 1 баррель.

По данным некоторых производителей, в цене украинских нефтепродуктов доля сырья составляет минимум 65%. Расчет показывает, что при замене российской нефти казахстанской или азербайджанс­кой украинские нефтепродукты подорожают минимум на 9%. Обидно еще и то, что высокое качество каспийской нефти сегодня украинским переработчикам ни к чему: низкий технологический уровень отечественных НПЗ не позволяет ис­пользовать преимущества, которые сулит это самое качество.

Но, допустим, ради энергетичес­кой безопасности можно пренебречь даже экономической целесообразнос­тью диверсификации нефтяных потоков. Последний топливный кризис в стране продемонстрировал это как нельзя нагляднее: даже таксисты (а уж их-то эко­номность общеизвестна) "пересели" на 98-й бензин, когда начались перебои с 95-м. Но преградой на пути каспийской нефти в Украину служат еще и интересы казахстанских и азербайджанских нефтедобытчиков и нефтетранспортни-ков. Та же азербайджанская нефть более чем обеспечена транспортными марш­рутами. Мощности введенного в этом году в эксплуатацию нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан (БТД, 50 млн т) позволяют прокачивать в три раза боль­ше нефти, чем добывается в стране (15,6 млн т). Кроме того, собственники азер­байджанской нефти — одновременно собственники БТД. Какой же смысл им снижать загрузку нефтепровода в пользу маршрута Баку — Супса — Одесса? При переброске, скажем, 5 млн т нефти из БТД в нефтепровод Баку — Супса издер­жки транспортировки в БТД возрастут на $4 за 1 т. И транспортные мощности БТД, скорее всего, будут избыточными даже в отдаленной перспективе.

Наконец, почти вся добываемая в Азербайджане нефть, как было сказано выше, принадлежит транснациональным нефтяным компаниям и уже включена в долговременные планы переработки на принадлежащих им НПЗ во Франции, Италии, Испании. Так что в ближай­шем будущем не стоит ждать появления заметного количества азербайджанской нефти на нашем рынке без адекватного проникновения ее реальных собствен­ников ("ВР-Амоко", "Екссон Мобил", "ЕНИ", "ТоталФинаЕлф" и др.) в украинскую нефтепереработку.

Почти то же можно сказать и о казах­станской нефти. Здесь против Украины "играют" те же факторы: наличие не­скольких альтернативных и более конкурентных экспортных маршрутов, а также более высокая стоимость в сравнении с российской Urals. Платежеспособные конкуренты в борьбе за казахстанскую нефть — в первую очередь, страны Сре­диземноморья и Северной Европы. Ка­захстанская нефть, транспортируемая в Приморск (Россия) и далее танкерами в Европу, многими уже рассматривается как реальная замена иссякающей нефти Северного моря. Кроме того, "Шеврон-Тексако", "ВР-Амоко", "ЕкссонМобил", "ЕНИ", "Шелл" уже давно определи­лись с конечными пунктами поставок принадлежащей им нефти вплоть до 2015 г.

Против поставок иракской нефти "работает" не только худшая, нежели в случае с каспийским сырьем, экономи­ка. Эта нефть — самая дорогая из рассматриваемых (она дороже Azeri Light на $1,5 за 1 т). Она оптимальна для НПЗ с глубокой переработкой (выход светлых нефтепродуктов — 90% и бо­лее), а значит, на нее есть множество претендентов из числа платежеспособ­ных потребителей в Европе и США. Да и транспортировать ее в Украину сегодня более чем затруднительно. Из турецкого Джейхана ее придется до­ставлять в Одессу танкерами, огибая полуостров Малая Азия и протиски­ваясь через Дарданеллы и Босфор в направлении, противоположном ос­новному транспортному потоку через эти проливы. Избежать этого можно, если реализовать давний и, по мнению многих экспертов, бесперспективный проект по строительству нефтепровода Джейхан — Самсун, стоимость которо­го может превысить $700 млн.