О том, что может заинтересовать частного инвестора под землей, Контрактам рассказал Борис Малюк, заведующий сектором мониторинга минерально-сырьевой базы Украинского государственного геологоразведочного института

Сколько новых месторождений полезных ископаемых открыто в Украине после распада СССР?

— Залежей полезных ископаемых за последние 15 лет открыто довольно много. Но залежи и месторождения — это разные вещи. Месторождение — объект, изученный и подготовленный к промышленному освоению. Все остальное — не запасы полезных ископаемых, а ресурсы. Минеральное сырье, содержащееся в таких объектах, пока не исследовано, хотя мы в обиходе и называем эти ресурсы месторождениями.

Возьмем, например, добычу золота. Еще при Союзе разведано Мужиевское месторождение, которое уже разрабатывается. За время независимости Украины открыто еще шесть похожих объектов. Они разведаны не до конца, максимум — до стадии начала предварительных работ. Но по законодательству их нельзя отнести к месторождениям. Подобные объекты есть по углю, железной руде, титану, янтарю — по всем видам сырья проведена разведка. Их перевод в категорию месторождений — вопрос времени и финансов.

Кто, по-вашему, должен разрабатывать месторождения?

— В нашей стране делать деньги на недрах имеет право каждый. Но в закрепленные законом функции государства не входит разработка месторождений. Геологическая служба только готовит объекты для последующей промышленной эксплуатации. Во всем мире ввод объекта в эксплуатацию — дело рук частных предпринимателей. Государство не должно вкладывать деньги в разведку месторождений полезных ископаемых. Это очень капиталоемкий процесс — его следует переложить на частников.

Какие именно ископаемые наиболее целесообразно добывать с экономической точки зрения?

— Использование природных ресурсов экономически целесообразно всегда. Другое дело, что вкладывать деньги в разработку месторождений не всегда выгодно для государства. Возьмем то же золото — элементарный экономический расчет показывает: если добывать 10 тонн в год, что в принципе очень много, государство получит в идеале $200 млн. На водке оно зарабатывает на порядок больше.

Однако то, что невыгодно государству, может быть выгодно частнику, имеющему $10-20 млн для начала разведочных работ. Компания, которая тратит на разведку $1-2 млн в год, окупит вложения за один-два года. Ежегодная прибыль составит те же $1-2 млн. При этом совсем необязательно добывать 10 тонн золота в год. 1-2 тонны для частной компании — уже очень приличный результат.

В Украине находят полезные ископаемые, несвойственные для нашего региона?

— Есть алмазы — это пока только перспективные участки, но их немало. Сейчас работаем по платине — делаем переоценку материалов, собранных за предыдущие годы. При Союзе работы такого рода в Украине не проводились, потому что была масса объектов в Сибири, и все деньги уходили туда. Есть никель. Перспективных объектов довольно много, нужно просто хорошо изучить уже выявленные месторождения — редкометалльные объекты в Приазовье, никель и платина в Побужье.

За время независимости Украины больше закрыто или открыто шахт и карьеров?

— Закрыто, конечно, больше, особенно шахт. Промышленная разработка продолжается, по большому счету, лишь на горнорудных капиталоемких объектах, построенных еще при СССР. А вот карьеров, где добывают песок и другие стройматериалы, за годы независимости появилось больше, чем при Союзе. Во-первых, получить лицензию на недропользование в этом сегменте с каждым годом проще. Во-вторых, посмотрите, какими темпами развивается строительство: нужно добывать сырье. Но это мелкие карьеры местного значения — крупных на месторождениях нет.

Почему прекращают разрабатывать существующие месторождения?

— Причин множество. Например, неправильно провели разведку, и качество сырья в итоге оказалось значительно ниже, чем предполагалось. Другая причина — если недропользователь не очень добросовестный или дальновидный, он поначалу может выбирать наиболее богатые руды или отрабатывать самые высокодебетовые нефтяные скважины в надежде, что цены вскоре поднимутся и оставшиеся запасы станет выгодно добывать. Если расчеты оказалась неверными, и цены так и не поднялись — заниматься дальнейшей разработкой невыгодно. Или, допустим, недропользователь рассчитывает, что полученную прибыль удастся спрятать либо распределить в обход государства, а государство узнало. Он прогнозировал $10 млн, но ему перепадает только один. Вот пользователь и перестает вкладывать в добычу. Кроме того, шахты, карьеры закрываются по объективным причинам — запасы заканчиваются.

На рынке хватает отечественных специалистов-геологов?

— Конечно, не хватает. Но это проблема мирового масштаба. Недавно говорил с представителем австралийской добывающей компании Rio Tinto — он сетовал, что в Австралии выпускники колледжей не хотят работать горными инженерами, идут в науку, им там комфортнее. Это притом, что квалифицированный горный инженер у них зарабатывает $15-20 тысяч в месяц. Киевский университет выпускает около 60 геологов в год — из них по специальности, в лучшем случае, работают 10, остальные уходят в коммерцию, в другие отрасли.

К тому же в Украине подготовка молодых специалистов, мягко говоря, оставляет желать лучшего. В наших университетах преподают люди, не знающие никакой экономики минеральных ресурсов, кроме советской. Надеюсь на приход в Украину зарубежных добывающих компаний — к их проектам можно будет пристроить наших выпускников, чтобы те учились работать правильно.