Для большинства лето — время отпусков. Для работников музеев — лето, прежде всего, время экспедиций. Вот и в Музее геологии, нефти и газа после поиска распаковала свои рюкзаки очередная исследовательская группа. Остались позади не такие уж высокие, однако укутанные облаками горы Полярного Урала, прозрачные до нереальности реки, слякотный холод августа и успокаивающее тепло костра…

Зачем вам, музейщик, чужая земля?

Уже второй год музей реализует свою программу полевого изучения геологических поселков 1940 — 1950 годов в зоне Полярного Урала. В том есть своя потребность. В будущей экспозиции большой раздел отведен истории геологического изучения северной части Рифейских гор. Это обусловлено и благодарной памятью о старшем поколении исследователей недр, и заманчивыми перспективами программы «Урал Полярный — Урал промышленный». Однако в музее недостаточно еще материалов для изучения и экспозиционного представления такой глобальной темы — молод еще, не успел скомплектовать… Вот и отправляются его посланцы на север.

В прошлом году группа работала на реке Юнь-Яга в бассейне реки Щучьей, где в 1950 годах располагался поселок геологов. Нынче забрались выше в горы — в верховья реки Харбей, хорошо известной всем, кто хоть каким-то боком соприкасался с Полярным Уралом.

Почему Харбей? Потому что по тундре и горам уже полвека передаются слухи о заброшенном в полярно-уральской глухомани заводе сталинских времен с уходящими на фантастическую глубину многочисленными штольнями, с цехами обогатительной фабрики, где чуть ли не в смазке стоят механизмы. А в Интернете гуляют байки о многотысячных лагерях зэков, каторжным трудом и даже жизнью своей заплативших за чудо появления в недоступных горах промышленного гиганта. Но все это лишь эмоциональная мотивация.

Реальность же в виде архивных документов состоит в простом и непреложном факте: обогатительная фабрика на Харбее — первый и пока единственный случай промышленной разработки твердых полезных ископаемых на Полярном Урале. Посему этот случай должен стать фактом истории и громкой темой музейной экспозиции.

Первая фабрика — она же и последняя?

История фабрики на Харбее неразрывно связана со сложной историей нашей страны.

В конце 1930 — первой половине 1940-х годов на Полярном Урале были развернуты масштабные геологоразведочные работы. Стратегию и руководство ими осуществляло Министерство внутренних дел СССР, обладавшее в то время на Севере огромными финансовыми и практически неисчерпаемыми (точнее — постоянно возобновляемыми) людскими ресурсами. Конкретно исследованием недр на Полярном Урале занималась «зэковская шарашка» — геолого-разведочное управление комбината «Воркутауголь», а персонально — заключенные геологи Константин Войновский-Кригер и Георгий Софронов.

Именно последнему принадлежит честь открытия Харбейского молибденитового месторождения в 1944 году. Однако это открытие заметили только после окончания войны.

6 марта 1947 года главой МВД Лаврентием Берия был подписан приказ № 128 «Об организации при комбинате «Воркутауголь» МВД СССР Полярно-Уральского геологического управления для детальной разведки Харбейского молибденового месторождения».

На этом направлении и сосредоточилась деятельность работников управления в последующие два года. С одной стороны, были интенсифицированы работы по геологической съемке площади, началось разведочное бурение и подземная разведка, были пройдены три штольни.

С другой — на месте будущих промышленных разработок молибдена началось строительство поселка и коммуникаций к нему. Административным центром и главной базой снабжения являлся город Воркута. Оттуда по бездорожью и пошли на Харбей гужевые и тракторные обозы. Едва заканчивалась полярная ночь, по этому же маршруту начинали летать самолеты У-2. В 1948 году между базой экспедиции поселком Полярным и месторождением провели инженерные изыскания для строительства автогужевой дороги. Можем свидетельствовать: ею пользуются и сейчас. Из эксплуатации по причине ветхости выведены только деревянные мосты.

Тогда же была построена и высоковольтная линия Воркута — Харбей с двойным запасом мощности. Большинство ее опор с высокой каменной выкладкой в основании стоит в горах доныне.

Поселок начался с землянок и полуземлянок на правом берегу ручья, названного Молибденитовым. Затем им на смену начали приходить добротные по тем временам многоквартирные наземные дома с засыпными стенами.

К середине 1949 года геологи Полярно-Уральского геологического управления Борис Баскин, Иосиф Соловейчик и Георгий Софронов (все, кстати говоря, репрессированные) составили обстоятельную записку с научными и экономическими обоснованиями промышленной значимости Харбейского месторождения. В 1950 году она легла в основу решения Совета министров СССР о немедленной промышленной разведке Харбея. С этой даты в истории геологического изучения региона впервые появилась глава о промышленной добыче твердых полезных ископаемых.

Промышленная разработка молибдена на Полярном Урале была лишь частью стратегического плана по созданию в этом регионе мощной рудной базы страны. Важной составляющей этого плана была и запланированная железная дорога Лабытнанги — Игарка, которую намеревались протянуть до других важнейших сырьевых регионов — Норильского и Колымского.

Понятно, что в основу реализации этих далеко идущих планов тогдашние экономические стратеги намеревались положить подневольный труд заключенных воркутинских, норильских, колымских и прочих северных лагерей. Обеспечить столь масштабные работы кадрами вольнонаемного состава стране в условиях послевоенной разрухи было просто не под силу.

По этому пути пошла и разработка Харбейского месторождения. Наравне с вольнонаемными здесь с самого начала трудились и заключенные Воркутинского исправительно-трудового лагеря. Для работ на Полярном Урале был выделен отдельный лагерный пункт (ОЛП-57). Его рабочий состав, численность которого сегодняшние историки определяют в «несколько тысяч», использовался на всех работах. Здесь же работали и трудармейские формирования советских немцев. Последний задокументированный факт дал почву для многочисленных и пока необоснованных слухов о пребывании на Харбее немецких военнопленных. Невольный рабочий и технический персонал пополнялся также за счет заключенных печально знаменитой 501-й стройки (железной дороги Лабытнанги — Игарка).

И все же работы на месторождении продолжались в регламенте разведочных. Казалось, были все основания развернуть в верховьях Харбея крупное горнодобывающее предприятие. Действовала железная дорога Сейда — Лабытнанги. Была построена и сдана в эксплуатацию опытная горнообогатительная фабрика каскадного типа. Пройдены шахты «Разведочная» и «Капитальная». Существовал на перспективу большой запас мощности по электроэнергии. Впервые в горном Заполярье Западной Сибири к сентябрю 1952 года было получено около семи тонн высококондиционного молибденитового концентрата…

Однако наступали иные времена… Как бы там ни было, а история Харбейского предприятия Полярно-Уральского геологического управления оказалась очень короткой — всего-то около семи лет. Сначала месторождение и рудник были поставлены на сухую консервацию, а в сентябре 1954 года на мокрую — все горные выработки были залиты водой и заморожены…

Так закончилось первое промышленное пришествие геологов на Полярный Урал. В дальнейшем управление стало работать как чисто геологоразведочное предприятие по поиску и разведке твердых полезных ископаемых.

Эпоха развитого социализма вызвала к жизни мегапроекты — от поворота северных рек в ирригации до БАМа в железнодорожном строительстве. В геологии тогда утвердились теория и практика разработки крупных и сверхкрупных залежей. В таких условиях большинство месторождений Полярного Урала не могло быть востребовано.

А затем наступил крах всей советской системы, прежде всего — ее экономической составляющей. Геологоразведка не могла остаться в стороне от этих разрушительных процессов. Развалилась централизованная общегосударственная система отрасли, закрылись сотни предприятий. Путем неимоверных усилий Полярно-Уральская экспедиция сумела выжить. Однако исход, который сегодня уже можно назвать благополучным, дался путем больших потерь. В частности был закрыт и заброшен Полярный — колыбель экспедиции. Мы увидели десятки благоустроенных добротных домов-сирот, которые стоят сегодня заброшенными.

Уральскими богатствами прирастать будем?

За короткий полевой сезон исследовательская группа Музея геологии, нефти и газа сумела обследовать только южную часть территории предприятия, в которую вошел поселок вольнонаемных работников из 61-й многоквартирной постройки и комплекс обогатительной фабрики: автогужевая дорога, линия электропередач, капитальное здание с огромной площадью, узкоколейная дорога к нему… Тем не менее для любопытных и совершенно обоснованных выводов этого вполне хватило.

Весомым (в прямом смысле этого слова) итогом стали и материальные поступления в музей. Это и огромное количество экспонатов, фотографий, видеосюжетов, документов 1938 — 2004 годов и печатной продукции.

На будущий год исследования предприятия будут продолжены, необходимы работы на его северной части. Там видны остатки жилых построек и ограждение из колючей проволоки (возможно, бараки заключенных), минимум пять штолен…

Пионерская роль опытной обогатительной фабрики Харбейской геологоразведочной партии в промышленной разработке твердых полезных ископаемых Полярного Урала предопределила необходимость представления этого исторического факта и в экспозиции Музея геологии, нефти и газа, и в средствах массовой информации.