О сырьевых богатствах

Парадокс — на мировом и украинском рынках сырьевой бум, цены на нефть, газ, руду, уголь, золото за два года выросли в два-три раза, директора меткомбинатов наперебой жалуются на диктат сырьевиков, а в Украине со времен СССР не появились не то что новые ГОКи, шахты, скважины, но даже новые месторождения.

И это при неисчерпаемых залежах железных, марганцевых и титановых руд, наличии разведанных запасов нефти, газа, золота, урана, при огромном потенциале добычи редких металлов, вроде циркония с ниобием. Широко разрекламированные проекты — строительство нового карьера на Полтавском ГОКе, постройка Приазовского ГОКа в Запорожской области и Федоровского — в Житомирской, добыча нефти на шельфе Черного моря — до сих пор существуют только на бумаге. Абсурд, но простаивают даже добывающие мощности, построенные (недостроенные) в 80-х: Криворожский ГОК окисленных руд, Таврический ГОК (добыча марганцевой руды), комплекс шахт в Желтых Водах (добыча циркония, скандия, урана, железной руды).

Причин как минимум три. Первая — специфика мирового рынка сырья: продать свою продукцию на зарубежном рынке гораздо сложнее, чем добыть сырье в Украине. Большинство потенциальных покупателей украинских полезных ископаемых связаны долгосрочными контрактами с крупнейшими мировыми добывающими монополиями: BHP Billiton, CVRD, Anglo, Rio Tinto. Соответственно, приобретая сырье украинского производства даже по низким ценам, покупатель непременно вступит в конфликт с мировыми гигантами. Потери на контрактах с «большим» поставщиком гораздо выше потенциальных выгод от единовременной закупки даже очень крупной партии украинского сырья. Его могут и вовсе не поставить — если Кабмин по наводке конкурентов поставщика в очередной раз затеет обязательное лицензирование экспорта.

Причина вторая: структура собственности украинской добывающей отрасли: сырьевой бизнес не является профильным для крупных отечественных ФПГ. Добыча руды, угля, марганца — либо первое звено производственной цепочки (уголь-кокс-металл, газ-металл, руда-сталь-прокат), либо способ быстро заработать деньги на месторождениях, эксплуатировавшихся еще при СССР. К «добытчикам» можно отнести разве что Смарт-групп Вадима Новинского или Приват Игоря Коломойского. Но даже для них покупка/приватизация сырьевых активов — не результат осмысленной стратегии, а лишь удачно подвернувшаяся возможность завладеть привлекательными объектами.

Причина третья: крупный украинский бизнес попросту не знает, как добывать сырье. Многие специалисты-геологи советской школы сейчас работают за границей — в России, Австралии, США. Еще большая их часть — растеряли прежние навыки, занявшись другим бизнесом. Технологии постройки ГОКов и шахт либо устарели, либо удачно проданы за рубеж в первые годы независимости.

Инвестиции в добычу исчисляются сотнями миллионов долларов. Однако проекты строительства Приазовского ГОКа (ММК им. Ильича и Запорожсталь) и разработки месторождения руды в Гуляйполе (ИСД) провалились не из-за нехватки средств. Строительство ГОКа, даже на разведанном месторождении — дело как минимум трех лет, и это при наличии специалистов и технологий. Еще год придется потратить на поиск покупателей сырья и подписание контрактов. За это время бум спроса на сырье может прекратиться. Украинские олигархи, как правило, не инвестируют в проекты с окупаемостью более десяти лет.

Добывающая отрасль имеет два сценария развития. Первый — нынешние генералы карьеров, шахт и скважин за 10-15 лет исчерпают «советские» месторождения и вынуждены будут завозить сырье из России, Австралии и Бразилии. Второй — на украинский рынок придут мировые лидеры по добыче сырья и покажут, как можно делать бизнес на полезных ископаемых. Скоре всего, второй сценарий реализуется после того, как будет сыгран первый.