Пока в стране не появилась оппозиция, у нынешней власти есть уникальная возможность на правах сотрудничества перетянуть на свою сторону часть вчерашних оппонентов. «Преступная власть и люди, работающие во власти, – не идентичные понятия»
Геннадий Борисович, почему вы решили обратиться с открытым письмом к Виктору Ющенко, в котором говорите о несоответствии заявлений Президента с его действиями?
Я хочу убедиться, возможен ли вообще диалог между новой властью и представителями тех политических сил, которые, не желая лукавить, открыто говорят о том, что агитировали и голосовали за Януковича, имея на то разные мотивации. Прежде всего, меня заставило написать это открытое письмо недавнее заявление Виктора Андреевича, сделанное им во Львове, о том, что в новой власти нет места тем людям, которые агитировали либо голосовали за его оппонента.
Я хочу разобраться, не является ли это возвращением к Советскому Союзу, когда для карьерного роста человек должен был вступать в Коммунистическую партию. Сегодня я так понимаю, люфт побольше – есть коалиция «Сила народа». Либо же Президент просто еще не вышел из эмоционального состояния избирательной кампании, и мы наблюдаем остаточные явления. Может, в конце концов, с течением времени, после передышки все станет на свои места, и новая президентская стратегия будет отделена от эмоций. Я бы хотел также напомнить Виктору Андреевичу, что из всех президентов независимой Украины, у него самый низкий рейтинг поддержки среди населения. И рубить все мечем, чтоб до основания разрушить, а затем…Меня это немного беспокоит.
Мне также непонятно, почему много журналистов, которые до недавних пор показывали себя независимыми, не заинтересовались этой тезой, публично прозвучавшей из уст Президента. Ее оставили без внимания и как-то тихо все сошло на нет. Я искренне возмущен этим. Я не понимаю, в чем вина тех, кто выбрал не революционный, а эволюционный путь построения мощного государства. По большому счету, классика доказывает, что за революцией идет анархия. Единственное, мало примеров мирных революций, как это было в Украине. Но еще большой вопрос, чья в этом заслуга – новой или старой власти?
То есть, вы считаете, что сейчас в нашей стране есть угроза разгула постреволюционной анархии?
У меня есть ощущение, что большинство людей в стране согласились, что в Украине есть новый Президент. Но сам Президент еще не до конца отошел от предвыборной риторики. Президент в моей стране – Виктор Андреевич Ющенко. И все. Точка. Я хочу, чтобы и он это понял. Как и то, что преступная власть и люди, работающие во власти, не идентичные понятия, всех нельзя ставить в синонимичный ряд преступников и заносить в «черный список». А появление так называемых «черных списков» и при этом отсутствие реакции Президента и есть анархия.
О каких «черных списках» вы говорите?
О «черных списках» «Поры». По большому счету, я понимаю, что это детская забава, но к ней сейчас присоединяется много профессиональных аналитиков и представителей политических сил, они обсуждаются, им посвящаются теле- и радиопрограммы. Интересно, что эти списки появляются в каждом регионе и просто могут стать руководством к действию. И Президент как гарант Конституции должен просто душить подобное на корне в тех правовых рамках, которыми он располагает. К сожалению, я не вижу никакой реакции.
«Я не буду в отличие от многих, вышедших из лав СДПУ(о), говорить, что я в них разочарован»
Какие действия власти могут свидетельствовать о том, что диалог состоялся, и вас услышали?
Прежде всего, диалог власти я хотел бы видеть в том, что будут показаны четкие критерии людям, которые хотели бы в дальнейшем делать свою карьеру. Должны ли они для этого вступить в одну из партий коалиции «Сила народа»? Есть ли вообще право у людей, не желающих связывать себя с этими политическими силами, занимать высшие руководящие должности в регионах и центральных органах исполнительной власти?
C моей точки зрения, сегодняшнее построение власти совершается не прозрачно и не правильно. В дальнейшем хотелось, чтобы те или иные изменения проходили и с учетом мнения политических сил, которые не соглашались на этапе президентской кампании с коалицией Виктора Андреевича.
Я хочу услышать от нынешней власти, будут ли их оппонентам давать право идти во власть или это право нужно брать. Я согласен на оба варианта. Брать – это, безусловно, более радикальный путь. Вопрос этот возник после заявлений лидеров победителей выборов 2004 года, что они пришли во власть на 10 лет.
Вы готовы пойти на это?
Если надо будет брать, то, безусловно, у многих и не только политиков остается единственный путь – быть оппонентом. Можно помогать, и делать это через публичную критику, меня эта форма устраивает. Я хочу понять, знает ли власть о злоупотреблениях на местах. Почему в обществе возникла реакция, что людям должно быть стыдно. За что? За то, что они в Донецке проголосовали за своего кандидата? Люди не виновны в том, что верят в Бога и в телевидение. У меня есть ощущение, что новой власти надо немного отдохнуть. Не делать публичных заявлений, а системно поработать.
Тем более, что своими первыми шагами большинство депутатов Верховной Рады показали, что готовы к конструктиву.
Таким шагом с вашей стороны был выход из фракции СДПУ(о)?
Мой выход из этой фракции не связан с какими-то политическими событиями. Моя цель пребывания во фракции социал-демократов объединенных была научиться чему-то как новому депутату у более опытной политической группы, коей я считаю СДПУ(о). Я старался в своей жизни из всех контактов брать максимум полезного, а с учетом того, что у всех есть недостатки и достоинства, я брал последнее. Я своего рода вампир: хотел взять информацию, получить опыт, знания. Я информировал своих коллег по фракции, что мое пребывание там временное. К тому же, я не хотел себя связывать более системно с этой партией – даже когда была мода на СДПУ(о), я не вступил в ее ряды.
Когда же закончились президентские выборы, на которых я был доверенным лицом Виктора Януковича, я считаю, что для меня наступил новый этап. Я хотел бы с пользой для своего политического имиджа и будущего потратить это время на новый проект, который будет связан с экологией.
Я не буду в отличие от многих, вышедших из лав СДПУ(о), говорить, что я в них разочарован, ведь я знаю, что у каждой политической силы есть свои плюсы и минусы. Сегодня я утверждаю, что идеологических групп очень мало, в основном идет командная работа, ориентирующаяся на лидера, того же Медуведчука, Литвина, Симоненко… В дальнейшем, я надеюсь, политические силы из бизнес проектов превратятся в идеологические структуры. И место в списках партий будут занимать именно политики, а не люди, которые за все время пребывания в парламенте ни разу не выступили с законодательной инициативой. Недостаток нынешнего парламента как раз в том, что там достаточно много случайных людей.
И чему же полезному научили вас эсдеки?
Я научился системности и взял у социал-демократов то, что даже в политике слово надо держать. Если проанализировать президентские выборы, то был период, когда возникла сложная внутрифракционная ситуация, многие уже видели проигрыш, но путем внутренних переговоров мы пришли к выводу, что в политике нужно держать слово и лично я, зная о поражении кандидата, за которого я агитировал, закончил этап выборов в момент избрания Виктора Ющенко Президентом. Я не надел оранжевый шарф, и не сказал, что все так плохо было в то время, которое сейчас так модно критиковать. Я не намерен критиковать все сделанное мной, ведь там есть много положительных вещей, почему я должен фиксировать это время в своей памяти как темное пятно?
То есть, вы не считаете пребывание в должности доверенного лица Януковича «темным пятном» в своей биографии?
Если бы я был перебежчиком в другой лагерь, то считал бы. Но здесь, знаете, как в спорте – с каждого поражения в дальнейшем можно получить победу. Безусловно, сегодня настал достаточно серьезный и значимый период на постсоветском пространстве, когда впервые к власти пришла оппозиция. Я не считаю Грузию, ведь она не такая влиятельная страна как Украина в международном масштабе, у нее нет таких связей и сильной многочисленной диаспоры.
Ведь власть всех постсоветских стран должна понять, что у оппозиции есть шанс. И я не вижу ничего плохого в том, что новая власть Украины будет придерживаться каких-то лучших примеров демократии и тоже даст шанс оппозиции придти к власти. Президент тоже должен разобраться, что он обязан быть Президентом не «Силы народа», а всей Украины. И если он на парламентских выборах 2006 года сможет увидеть среди тех, кто сегодня может уйти в оппозицию, людей, которые могут более системно реализовать его программу, он должен достаточно серьезно проанализировать это и дать шанс оппозиции быть представленной в будущей власти.
«Парламент – это не Ялта летом, где все должно быть вежливо и комфортно»
В ноябре прошлого года вы публично заявляли о намерении оставить пост главы Комитета ВР по экологии. Почему вы так и не сделали этого?
Я стимулирую и провоцирую своих коллег, которые сегодня называются представителями власти, чтобы они не сделали ошибок, допущенных прошлым большинством, которое я пытался два года разбудить и сказать, что власть не дают, ее надо брать. Это было мягко говоря ошибкой, создав коалицию, поставив своих представителей в правительстве, не сделать перераспределение полномочий в парламенте.
Сегодня есть вероятность консервации ситуации до 2006-го и многие политические силы готовы пожертвовать одним годом в развитии Украины для того, чтобы не делать никаких движений в Верховной Раде. Много политиков – представителей новой власти планируют оставить все как есть в стенах парламента. Они убеждены, что большинство надо создавать уже с 2006-го, я считаю – это бред. Украина не заслуживает того, чтобы один год стал разменной монетой для тех, кто уже привык к сегодняшней ситуации. Год – это серьезное время, за которое можно многое сделать, если объединить усилия.
Я провоцирую своих коллег с сегодняшней власти создавать большинство, сделать перераспределение руководящих постов в комитетах. Возможно, оставить комитеты по регламенту и информационной политике тем, кто не согласится взять на себя ответственность за ситуацию в стране – я умышленно не называю их оппозицией. И закатав рукава поработать.
Кроме того, я предлагаю пересмотреть пребывание всех депутатов в комитетах с тем, чтобы политические силы и их представители, готовые поддерживать действия правительства, имели во всех комитетах контрольный пакет. Тогда, может, появится более системная работа в комитетах и улучшится качество законопроектов в стенах ВР.
Моей второй инициативой стало постановление в соавторстве с Александром Морозовым из фракции «Наша Украина» об изменении количества комитетов в парламенте с 25 до 14. Мы бы хотели, чтобы минимально необходимое количество депутатов для создания группы (14) зеркально отображало количество комитетов. Ведь есть примеры того, что в некоторых комитетах, в частности по приватизации, работает два человека. Пришло время вообще ликвидировать комитеты, функции которых дублируются. Какой смысл оставлять Комитет по борьбе с преступностью, когда есть комитет по правовой политике?
Не приведет ли перераспределение комитетов к парламентскому кризису?
Парламент – это не Ялта летом, где все должно быть вежливо и комфортно. В парламенте должны публично обсуждаться те или иные проблемы. Не всегда автор проекта или постановления ждет его принятия. Частично депутатские инициативы просто заставляют к существующим стандартам добавить альтернативные, и общество начинает думать и анализировать.
Сегодня драк в парламенте не будет, это методы вчерашней оппозиции. Сегодня все будет защищаться парламентским оружием 21 века – путем голосования, именно так депутаты будут решать все сложные вопросы. Я за публичность, и стараюсь свои законодательные инициативы не обсуждать кулуарно, а вносить в сессионный зал и обсуждать на уровне общества.
Президент предложил, в конце концов реформирование исполнительной власти. Почему сделав первый шаг, не сделать второй в парламенте? Все говорят о 2006-м, а что делать с 2005 годом?
Я всего на всего хочу, не теряя времени, предложить дискуссию вокруг того, что плохо не только в органах власти, но и в парламенте. У нас много инициатив остаются ни с чем, в частности вопрос проведения референдума о сокращении депутатского корпуса с 450 до 300 парламентариев так ни чем и не закончился.
К тому же, необходимо отобрать у политиков возможность манипулировать с избирателями при агитации на парламентских выборах в 2006 году. Чтобы он не рассказывал, что у него не было возможности для реализации своих планов, потому что ему кто-то мешал.
Каким образом вы намерены это сделать?
Это возможно, если мы сегодня заставим создать парламентское большинство на базе поддержки правительства, которое будет нести ответственность за его действия. Параллельно мы должны сменить руководство парламентских комитетов в пользу депутатов, которые готовы взять на себя ответственность представлять власть. Кроме того, пересмотреть количественный и персональный состав каждого комитета, чтобы уже политические силы делегировали по факту и по возможностям каждого депутата в комитет для системной работы и возможности влиять на законодательные инициативы и принятие тех или иных решений. Если остается старая конфигурация, происходит следующее: я не у власти и возглавляю комитет по чернобыльской тематике, а во главе бюджетного комитета стоит представитель власти. Значит, у меня будет возможность манипулировать мнением и говорить своим избирателям, что мне не дали возможности решить вашу проблему, потому что бюджетный комитет был в руках моих оппонентов.
Я понимаю, что многим политическим силам выгодна сегодняшняя конфигурация и убежден, что накануне выборов большинство депутатов и политических сил будут рассказывать, что им что-то не дали сделать. Я хочу выбить эти возможности и заставить депутатов определиться со своими приоритетами и подходами, обязать системно работать, а не через Майдан. И мне жаль, что майдановые шаги оппозицией были сделаны в то время, когда диалог себя не исчерпал. Депутата переубедить не так просто, но это возможно. Не путем запугивания или финансовых обещаний, а путем убеждения. Я предлагаю новой власти отказаться от громких заявлений, идти путем диалога, а не монолога.
«Суркиса будет защищать СДПУ(о), а нынешняя власть будет подыгрывать Григоришину»
Как вы оцениваете возвращение Госкомприродоресурсов в подчинение Минэкологии?
Мы вообще предлагали сделать более системные изменения. В частности, чтобы Министерству окружающей среды были переданы Комитет по природным ресурсам, Госкомитет по водному хозяйству, земельный комитет и по рыбной промышленности. Это наш подход и я считаю, что таким образом можно было бы прийти к нормальному государственному управлению всеми ресурсами. Передача только Госкомприродоресурсов ничего стратегически не решает. Мы свою инициативу высказали, передали правительству, но ответа не последовало.
Мы узнаем только из прессы, что происходят изменения, но до конца не видим их мотиваций. У меня есть информация на уровне слухов о том, что функции Госкомэнергосбережения передаются Министерству топлива и энергетики. Я считаю, что это даже не ошибка, это преступление. Потому что вопросами энергосбережения будет заниматься Министерство, ключевая роль которого состоит в обеспечении работы атомных, тепловых станций, добывающей отрасли. Но кто должен давать оценку, нужно ли в таком количестве добывать эти продукты или лучше где-то покупать или же уменьшить количество использования? Но должен быть конфликтный орган, который бы не был комфортным для этого стратегического ведомства. В ситуации, когда его функции будет выполнять Министерство на уровне департамента – конфликтных ситуаций будет мало и общество потеряет от этого. Мы в свою очередь предлагали передать эти функции Министерству охраны окружающей среды, тогда у них была бы инспекционная возможность и контролирующая по энергоэффективности.
Похоже, в энергетике сегодня не все так просто. Вы баллотировались по одному из округов Полтавской области и должно быть не понаслышке знакомы с ситуацией, сложившейся вокруг «Полтаваоблэнерго». С чем связан возникший конфликт?
По форме работы – это такое же облэнерго как все другие в стране, которые перешли в частные руки и пытаются выжить за счет того, что жестко требуют платы за тот ресурс, который они тоже покупают.
Что касается нынешнего конфликта, за которым я слежу по средствам массовой информации, считаю, что все должно разрешится только юридическим путем, учитывая стратегическую роль таких компаний. Если бы это было рядовое предприятие, то все выглядело бы как обычное хозяйственное дело. Но стратегический и политический элемент присутствует и я думаю, что государство будет вмешиваться в эту ситуацию.
Большинство экспертов знает, о чем идет речь, – о конфликте Константина Григоришина и Григория Суркиса. Я не знаю юридических тонкостей, кто кому что должен, могу только прогнозировать: наверное, конфликт решиться в пользу Григоришина, потому что он находится в формате новой власти и является альтернативой вчерашним олигархам. Хотя он свои деньги тоже зарабатывал со старой властью.
Не станет ли это попыткой новой власти поквитаться со своими оппонентами в лице социал-демократов объединенных?
Думаю, первое место в этом вопросе все-таки занимает экономика, а второе – политика, где превалирует не идеология, а корпоративные интересы. Суркиса будет защищать СДПУ(о) и думаю, что нынешняя власть будет подыгрывать Григоришину.
Примером этого может послужить тот факт, что, к сожалению, судебная система не изменилась. В частности, по «Криворожстали» один и тот же судья за достаточно короткий срок сначала сделал одно решение в пользу сегодняшних владельцев предприятия, а позже – совсем противоположное. Безусловно, может кто-то обрадовался, что суд в конце концов заработал, но лично у меня как у политика остается мнение, что продолжает работать телефонное право. Я уверен, что в дальнейшем таких конфликтов будет больше. Мне сложно спрогнозировать судьбу не таких амбициозных проектов как «Криворожсталь» или облэнерго. Думаю, собственники больших предприятий как-то справятся с этой ситуацией и либо будут договариваться, либо стоять до последнего. Меня лично беспокоит судьба средних предприятий, которых не видно на поверхности, но как сказал сегодняшний советник премьер-министра господин Пасхавер, у каждого региональщика, губернатора или руководителя администрации будет своя маленькая «Криворожсталь». Я убежден, что осталось телефонное право и по прокуратуре, и по судам.
Похоже, социал-демократы уже стали на защиту. Народные депутаты Михаил Добкин и Владимир Заец уже на предприятии…
Сегодня сложно отделить политику от бизнеса, она не стала независимой и кормиться от бизнеса. Это факт. И автоматически через какое-то время выходит на уровень партии. Сегодня сложно спрогнозировать насколько затяжным будет этот конфликт.
В связи с новыми назначениями власть обвиняют в том, что она расплачивается с определенными людьми за оказанную то ли политическую, то ли финансовую поддержку. Григоришина, кстати, тоже называют одним из финансистов победителей избирательной кампании. Как вы считаете, ему удастся вернуть свои акции в семи украинских облэнерго?
Думаю, шансы у него есть. По большому счету, бизнесмены – люди очень прагматичны, это вам не мечтатели, они ставят конкретные вопросы при поддержке тех или иных политических сил. Поэтому я не исключаю, что будут отдельные расчеты, но думаю, что Президент не позволит это превратить в систему. Хотя на уровне среднего звена, безусловно, будут инсинуации с теми, кто не захотел конъюнктурно изменить свое лицо со старой власти на новую. Безусловно, преференции будут у тех бизнесменов, кто помог в том числе финансово нынешней власти.
Какие угрозы несут для энергетической отрасли подобные конфликты, как то на «Полтаваоблэнерго», «Прикарпатьеоблэнерго»?
Если система будет работать, то угроз никаких нет. И смена собственника на энергетический рынок не повлияет. Большая угроза для страны – это заявление премьер-министра по поводу реприватизации 3 000 предприятий. Я считаю, что такие вещи нельзя обсуждать, и если есть претензии у прокуратуры и у судов – их надо решать, но сегодня это превращается просто в запугивание. Говорят о 3 000 предприятий, но этого списка до сих пор нет, таким образом, есть возможность подогнать под количество названия тех или иных предприятий. Я хотел бы ознакомиться уже сегодня с этим перечнем, какие есть претензии у прокуратуры и к каким предприятиям, чтобы через две недели мы не получили еще 3 000 предприятий.
А наличие каких предприятий в этом списке беспокоит вас больше всего?
Если брать мои личные интересы, то я имел отношение к одному из предприятий, приватизация которого состоялась в 2000 году. У меня уже есть информация, что на уровне региона через звонок, даже не распоряжение, Генеральной прокураторы в область, начались проверки законности приватизации ряда объектов.
Что это за предприятие?
Это бердичевский завод «Прогресс». Я убежден, что все разрешится нормально, но меня беспокоит сам факт, что продолжает работать бюрократическая машина, запущенная во времена старой власти. Есть амбициозные призывы правительства о приглашении инвестиций в Украину и даже нарисованы цифры в $40 млрд. за пять лет. Но знаю единственное, что деньги любят тишину, поэтому попытки навести порядок должны быть прозрачными, системными и аккуратными.
Я уже не говорю о том, почему мы раньше не знали о претензиях прокуратуры к 3 000 предприятиям? Это все выглядит со стороны как попытка прокуратуры сделать сальто перед новой властью и показать, что они могут системно работать. Но у меня есть опасения, что это всего на всего стремление количеством привлечь внимание к себе неудовлетворенной части страны, которая до сих пор считает главным злом Украины олигархов и бизнесменов, которые якобы пытаются заработать на 47 миллионах граждан. Но тут не надо демонизировать ситуацию и доводить ее до абсурда. Так мы может испортить не только внешний инвестиционный потенциал Украины, но и внутренний.
Фактически такие заявления ставят под сомнение весь бизнес, потому что бизнесмены соблюдали правила, которые им рисовали. А если не будет взяток, бизнесмены будут этому только рады. Но перечеркивать годы жизни и усилия, приложенные ими к восстановлению предприятий, которые они, возможно, купили за бесценок, а сегодня кто-то их будет дооценивать. Возникает вопрос: а судьи кто? Если это украинские суды, то у меня к ним нет доверия.
Как вы считаете, будут ли возвращены в госсобственность облэнерго?
Имея регуляторные функции НКРЭ, считаю забирать в госсобственность облэнерго не приоритетным на сегодняшний день.