Концепция развития нефтяной и газовой промышленности нашей страны на ближайшую и среднесрочную перспективу определена «Энергетической стратегией России на период до 2020 г.». В ней предусматривается, в частности, рост к 2020 г. добычи нефти до 520 млн. т и газа до 730 млрд. м3. Однако реальность опережает планы. Уже в прошлом году добыча нефти в стране достигла 459 млн. т, что почти на 50 млн. больше запланированного и на 37 млн. т выше уровня 2003 г. В «Энергетической стратегии» предусматривается также строительство нефтепровода Ангарск-Находка с ответвлением на Дацин (Китай) с пропускной способностью 30 млн. т в год, Балтийской трубопроводной системы – до 50 млн. т в год, нефтепровода по северу европейской части России для перевалки нефти на Кольском полуострове, и целый ряд других проектов, обеспечивающих увеличивающиеся поставки нефти и газа за рубеж.
Сейчас 60% добываемой нефти идет на экспорт – в 2004 г. 260 млн. т, – тогда как в СССР экспортировалось лишь 22% от годовой добычи. Более трети производимых нефтепродуктов и добываемого газа также вывозится за пределы России. В соответствии с «Энергетической стратегией» эти цифры должны возрасти. Одновременно происходит прогрессирующее ослабление роли государства в добыче и использовании углеводородного сырья. Сейчас почти вся добыча нефти – 93% – осуществляется частными компаниями, им же принадлежит около 80% активных нефтяных запасов. По сути дела, государству осталось лишь подземное пространство, где размещаются нефть, газ и другие полезные ископаемые.
Существенно сократились и работы по воспроизводству запасов углеводородного сырья. С 1990 г. объем разведочного бурения сократился более чем в 4 раза, существенно снизились объемы геофизических работ. Как результат этого – сокращение прироста запасов нефти в 6,5 раза, а газа – в 10 раз. В целом по России за последнее десятилетие запасы углеводородного сырья уменьшились почти на 15%, а в Западной Сибири – на 20%.
Возникает вопрос: отвечает ли действующая «Энергетическая стратегия» интересам народа и государства? При ответе на него целесообразно исходить из мировых тенденций в использовании углеводородного сырья и изменений их цен. По прогнозам ученых, как минимум до 2030 г. нефть и газ останутся доминирующими энергоносителями, обеспечивая 70% мирового производства энергии. Ожидается, что в ближайшие 30 лет потребление нефти в мире будет возрастать на 1,6% ежегодно, а потребление газа к 2030 г. удвоится. Прогнозируется также, что мировые цены на углеводородное сырье будут расти, и в обозримом будущем, в частности, цена на нефть увеличится в два раза. В этой ситуации стремление поскорее и побольше выкачать нефти и газа из недр и продать их за рубеж выглядят, по меньшей мере, неразумными. Думается, что с этой точки зрения «Энергетическая стратегия» отражает не столько интересы народа, сколько интересы конкретных нефтяных компаний и их руководителей. Тем более, что в руководстве ряда компаний решающее слово принадлежит иностранному капиталу. Так что по сути своей – это стратегия на истощение. Она направлена на хищническую эксплуатацию российских недр и скорейшее исчерпание углеводородных ресурсов, на дальнейшее превращение России в сырьевой придаток мировой экономики, на снижение роста благополучия россиян, на еще большее обогащение частных нефтяных и газовых компаний и их владельцев. При такой энергетической стратегии уже к середине текущего столетия Россия может остаться без собственной нефти и практически без газа.
Целый ряд авторитетных специалистов – Е. А. Козловский, Э. А. Бакиров, В. З. Гарипов, В. С. Литвиненко, Е. Б. Грунис, Э. М. Халимов, И. А. Неженский и многие другие пришли к выводу, что государство практически устранилось от руководства нефтяным и газовым сектором экономики страны, а большинство нефтяных и газовых компаний решают не технологические, а финансово-политические задачи. Да и к руководству этих компаний зачастую приходят непрофессионалы, далекие от понимания жизненно важных интересов отрасли. «Вымывание» из руководства компаний специалистов самым пагубным образом сказывается и еще многие годы будет сказываться на состоянии дел в нефтегазовом секторе отечественной экономики.
Минерально-сырьевая база России продолжает пребывать в кризисном состоянии, выход из которого видится в создании принципиально новой концепции ее развития и воспроизводства для продления нефтегазовой эры страны. При этом надо учитывать, что ценность природных углеводородных соединений в мировой цивилизации будет неуклонно возрастать.
Для продления нефтегазовой эры России необходимо, во-первых, снизить объемы годовой добычи нефти и газа. Те объемы, которые предусмотрены «Энергетической стратегией», явно завышены и не обеспечены выявленными активными запасами. Планирование годовой добычи нефти и газа должно проводиться, исходя из нужд российской экономики, а не из конъюнктуры международного рынка. Памятуя, что народные ценности разумнее хранить в «черном золоте» в отечественных недрах, чем в зеленых бумажках в американских банках.
Во-вторых, надо интенсивно восполнять и наращивать ресурсную базу за счет разведки малоизученных узлов нефтегазонакопления, поднадвиговых зон, фундамента платформенных областей и т.д. Известно, что за годы «реформ» резко уменьшились объемы работ по поиску и разведке нефти и газа. Наибольший спад произошел в восточных и северных районах и на морском шельфе. Крупные нефтяные и газовые компании размещают буровые скважины преимущественно на площадях распределенного фонда в традиционных нефтегазодобывающих регионах при ограниченном выходе на перспективные отдаленные территории. Поэтому геологическая изученность наших недр сравнительно невелика, в среднем не более 50%.
Не в полной мере установлены и закономерности образования и накопления нефти и газа в земной коре. Геологические модели изучаемых районов составляются в основном на базе традиционных подходов к пониманию геологического строения недр и оценке перспектив их нефтегазоносности. Нами при решении этих задач предлагается руководствоваться сравнительно новыми геодинамическими (плитотектоническими) представлениями, которые пока находят ограниченное применение в отечественной практике нефтегазопоисковых работ. Суть их в том, что образование нефти происходит на границах литосферных плит – огромных блоков, из которых состоит верхняя твердая оболочка Земли – литосфера. Активные геологические процессы, протекающие здесь, в значительной степени определяют и образование углеводородов. Поэтому месторождения нефти и газа «укладываются» в протяженные пояса нефтегазонакопления, пространственно совпадающие с древними границами литосферных плит. В пределах этих поясов концентрация месторождений неравномерна. На фоне рассеянной нефтегазоносности выделяются области с аномально высокой концентрацией запасов – это узлы (полюса или центры) нефтегазонакопления.
Некоторые из них являются традиционными регионами активной нефтегазодобычи, например, Волго-Уральский, Среднеобский и Уренгойский узлы. Нефтегазоносность других установлена, но эти районы еще не включены в процесс активного освоения – Арктический, Ямало-Карский, Надым-Пуртазовский, Непско-Ботуобинский и другие. Третьи центры нефтегазонакопления только прогнозируются нами – Мезеньский, Ленский. Последние две категории и должны являться главными объектами поисково-разведочных работ на нефть и газ.
Разведка новых узлов нефтегазонакопления может существенно поменять акценты в стратегии освоения новых регионов. Так, альтернативой освоения газовых и газоконденсатных месторождений п-ова Ямал, шельфов Баренцева и Карского морей может стать пока еще мало изученный Непско-Ботуобинский полюс нефтегазонакопления во главе такими крупными месторождениями газа и нефти, как Ковыктинское, Чаядинское, Юрубчено-Тохомское и др. Потенциальные запасы газа этого региона оцениваются в 25-30 трлн. м3, что соразмерно с запасами гигантских газовых месторождений Западной Сибири. Территориально Непско-Ботуобинский нефтегазоносный узел охватывает Иркутскую область и прилегающие территории Эвенкии, Якутии и Красноярского края. Создание здесь нового нефтегазодобывающего центра в значительной степени способствовало бы заселению южных регионов Сибири и подъему экономики всей южной сибирской окраины России, что имеет огромное социально-экономическое и политическое значение. Большие возможности заключены и в недрах Надым-Пуртазовского региона, газовые ресурсы которого не уступают ямальским.
Другими важными объектами поиска, на которые ранее практически не обращалось внимание, являются поднадвиговые зоны Урала и Верхоянского хребта, а также фундамент платформенных областей. Зарубежный опыт показывает, что подобные объекты могут содержать значительные скопления нефти и газа. Так, под Скалистыми горами и Аппалачами американские нефтяники двадцать лет тому назад открыли крупные скопления углеводородов с суммарными запасами порядка 4 млрд. т в нефтяном эквиваленте. Из гранитных кристаллических пород уже многие года в Венесуэле и на шельфе Вьетнама добывают «большую» нефть. Во Вьетнаме из гранитов месторождения Белый Тигр ежегодно выкачивается порядка 10-12 млн. т нефти. В России также есть реальные возможности обнаружить подобные залежи нефти и газа, которые тоже помогли бы продлить «нефтегазовую эру» нашей страны на многие годы.
По оценкам ряда ученых, для надежного обеспечения перспективной добычи нефти и газа в необходимых объемах в течение ближайших 20 лет надо затратить порядка 500 млрд. рублей. Такие затраты под силу только государству. Поэтому путь к решению проблемы воспроизводства запасов нефти и газа и продления «нефтегазовой эры» России лежит через социально-экономические преобразования в нашей стране. Для начала следовало бы немедленно восстановить отчисления на воспроизводство минерально-сырьевой базы, отмененные каким-то «умником» три года тому назад. Эти средства можно было бы направить на исследование малоизученных, но перспективных в нефтегазоносном отношении районов.
Еще одни возможности удлинения нефтегазовой эры страны связаны с повышением эффективности эксплуатации месторождений. Следует заметить, что широко используемый форсированный отбор флюидов – смеси воды и углеводородов – существенно нарушает природные фильтрационные свойства коллекторов и состояние нефтегазонасыщенной системы в целом.
Нарушается сбалансированный режим подпитки фильтрационных каналов, связанная вода «отрывается» от стенок порового пространства коллектора и заполняет фильтрационные каналы. Как результат – снижается продуктивность скважин и увеличивается их обводненность. При форсированных отборах быстро теряется пластовая энергия и падает ресурсный потенциал. В конечном итоге это приводит к снижению коэффициента нефтеотдачи. Так, в Западной Сибири даже на конечной стадии разработки он составляет 20-25%, а в юрских отложениях – 15%.
Для увеличения нефтеотдачи используют различного вида воздействия на продуктивный пласт. В частности, это методы законтурного и внутриконтурного заводнения, которые применяются в нашей стране более 55 лет. Наряду с положительными возможностями их применение вызывает и ряд негативных последствий:
– при разработке неоднородных пластов не обеспечивается полнота охвата объекта, происходит «разноскоростная» выработка пластов и поэтому их преждевременное обводнение;
– возникают остаточные островки – «целики» – нефти в заводненных пластах, а в призабойных зонах выпадают асфальтено-смоло-парафиновые осадки, что резко снижает приток нефти к эксплуатационным скважинам;
– ухудшаются свойства остаточной нефти в сторону ее окисления;
– снижаются возможности извлечения оставшихся запасов из невыработанных или слабо выработанных горизонтов.
Массовое применение этого метода (сейчас в России более 95% добычи нефти идет с его использованием) привело к преждевременному обводнению многих месторождений. В среднем обводненность эксплуатационных скважин составляет 82%. На некоторых месторождениях Западной Сибири в добываемой жидкости содержится менее 10% нефти.
С учетом накопленного негативного опыта освоения месторождений необходимо иначе строить стратегию разработки залежей нефти и газа. В ее основу целесообразно положить оптимальный отбор флюидов из пластов, который бы обеспечивал условия для плавного продвижения водонефтяного контура к забою скважины и более полного извлечения нефти или газа. Целесообразно также ввести в практику реабилитационные циклы для месторождений с выработанными активными запасами и сниженным пластовым давлением, что даст возможность стабилизировать флюидо – динамическую систему пласта, восстановить пластовое давление, пополнить запасы нефти или газа за счет естественных процессов. Это предложение основывается на данных по Старогрозненским промыслам, где за последние 10 лет не проводились эксплуатационные работы. За это время в продуктивных пластах верхнемелового возраста восстановилось аномально высокое пластовое давление, выравнивалось положение водо-нефтяного контакта, а в ряде случаев нефть стала высачиваться на поверхность через затрубное пространство.
Таким образом, надо снизить техногенную интервенцию на продуктивные объекты, отказавшись от таких хищнических методов воздействия на пласт, как гидроразрыв, и рассматривать остаточные запасы в продуктивных пластах не как потерянные ресурсы, а как посыл в будущее нашим потомкам, которые, надо надеяться, будут умнее и рачительнее нас.
Для повышения эффективности работы отрасли необходимо ввести государственный надзор за освоением и разработкой месторождений нефти и газа, исходя из национальных интересов. Он должен быть направлен на контроль за исполнением технологической схемы освоения каждого нефтяного или газового месторождения, рассмотренной и утвержденной соответствующими федеральными органами.
Государственный надзор должен предусматривать, в первую очередь:
– жесткое контролирование деятельности компаний путем создания системы геолого-экологического аудита, направлять эту деятельность не столько на увеличение добычи, сколько на научно обоснованную и эффективную разработку месторождений;
– государственное квотирование добычи нефти и газа для различных компаний, которое должно обеспечить продление нефтегазовой эры России;
– регулирование дебитов эксплуатационных скважин в целях более полного извлечения запасов нефти и газа;
– создание стабилизационного стратегического национального фонда запасов, включив в него высокопродуктивные и высококачественные залежи нефти и газа, изъяв их из владения частных компаний. Такой фонд можно рассматривать, как фонд будущих поколений;
– создание открытой системы информации о недрах. Все данные о бурении скважин, дебитах, экспорте продуктов, выручке и т.д. должны быть доступны и публиковаться в ежегодных отчетах нефтяных и газовых компаний.
Государственный надзор неизбежно повлечет за собой снижение добычи нефти и газа и уменьшение их экспорта, что не должно восприниматься как катастрофа. Государство осознанно должно идти на подобные меры, приспосабливая отечественную экономику к гораздо меньшему потоку «нефтедолларов». В известной степени восполнить неизбежные потери энергоресурсов можно, привлекая альтернативные энергетические источники (каменный уголь, водород, газогидраты, естественные природные силы и т.д.), а также за счет разработки месторождений с более дешевыми нефтью и газом за пределами России, в первую очередь в странах СНГ. Бездарная политика в этой области привела к тому, что в нефтегазовый сектор таких стран как Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, Туркменистан, быстрее и эффективнее внедряются другие государства.
Снижение добычи углеводородного сырья можно также компенсировать снижением энергоемкости отечественной промышленности. За последние 25 лет в развитых странах мира она уменьшилась на 20-30%, тогда как в России за время реформ возросла на 20%.
Чтобы сделать выгодной разработку месторождений с трудно извлекаемыми запасами нефти и газа, битумов и тяжелой нефти, низконапорного газа, газа угольных пластов, залежей газогидратов и т.д. необходимо ввести дифференцированную систему налогообложения. Вместе с тем необходимо разработать и внедрить дифференцированную шкалу роялти, которая учитывала бы степень истощения залежи, ее размеры, продуктивность, горно-геологические и географические условия, наличие или отсутствие дорог, линий электропередач и т.д. Для этого по каждой залежи и месторождению следует иметь технико-экономическое обоснование разработки, а вся информация должна быть занесена в федеральную базу данных и быть доступной для контролирующих органов.
Вышеперечисленные мероприятия по наведению порядка в сфере недропользования предусматривают известные ограничения деятельности нефтяных и газовых компаний. Более того, это потребует некоторой корректировки итогов приватизации, изъятия из владения частных компаний определенного количества активных запасов углеводородного сырья и передачи их под государственное управление. Бояться этого не следует. Это обычные меры по укреплению государственного хозяйства. Так было и в дореволюционные времена в России, когда перевод частных и акционерных компаний в казенное управление рассматривался не как национализация, а как укрепление и расширение деятельности государственных компаний. Можно учесть положительный опыт в этом отношении и ряда европейских стран (Великобритании, Норвегии и др.). Кроме того, эти меры привели бы к изъятию у нефтяных компаний сверхприбыли.
Реализация изложенных выше, далеко не полных предложений возможна лишь при наличии соответствующей политической и государственной воли. Это потребует внесения корректив в законодательную базу. Проблема сложная, решение ее требует определенного времени и подготовленности общества. Можно ли доверить это решение только нынешним политикам, чиновникам, руководителям нефтяных и газовых компаний, надеясь на их здравый ум и совесть? Думаю, нет. Ответственность за дальнейшую судьбу отечественной нефтяной и газовой промышленности должна взять на себя, прежде всего, профессиональная общественность. В качестве одной из возможных форм организации, которая была бы способной разработать новую концепцию развития и воспроизводства углеводородно-сырьевой базы России на долгосрочную перспективу, а в дальнейшем контролировать ее выполнение, видится общественный наблюдательный совет. В его состав можно было бы включить наиболее авторитетных ученых и производственников нефтегазового профиля.
Уверен, объединив усилия честных и порядочных профессионалов, мы сможем оказать влияние на оздоровление климата в нефтегазовом секторе экономики и продлить нефтегазовую эру нашей страны.
Виктор Гаврилов,
заведующий кафедрой геологии
Российского государственного университета
нефти и газа им. И. М. Губкина,
доктор геолого-минералогических наук, профессор