— говорит председатель Госкомитета по природным ресурсам Украины Николай Злочевский
В отделенный недавно от Минэкологии Госкомитет по природным ресурсам мы шли с особым интересом. Еще бы — согласно экспертным заключениям доля валовой продукции минерально-сырьевого комплекса составляет 40% ВВП, а за счет ее производства и реализации формируется 60% бюджетных поступлений и примерно такой же процент валютной выручки страны. Однако удивило нас иное, а именно — спектр сфер деятельности, которые отданы «на откуп» новому ведомству. Как оказалось, «хранителю украинских недр» НИКОЛАЮ ЗЛОЧЕВСКОМУ придется заниматься не только проблемами использования месторождений, но и такими вещами, как демаркация государственной границы или охрана природно-заповедного фонда
— Николай Владиславович, как бы Вы оценили законодательную базу, в рамках которой работает вновь созданный комитет?
— Безусловно, за последние полгода Украина значительно усилила контроль в сфере использования недр. В первую очередь имеется в виду октябрьское постановление Кабинета Министров № 1540, которое устанавливает новый порядок предоставления специальных разрешений (лицензий) на пользование недрами. Правительственная инициатива — это большой прорыв как в части самой технологии получения разрешений, так и с точки зрения прозрачности этого процесса. Однако проблема состоит в том, что на сегодняшний день ни этот документ, ни другие нормативные акты, регулирующие порядок получения разрешений, фактически не могут работать. Скажу больше: с первого января нынешнего года у нас вообще приостановлена выдача лицензий на использование недр. Связанно это с некоторыми нововведениями, прописанными в Законе «О государственном бюджете Украины на 2004 год». В частности, статья 9 устанавливает, что специальные разрешения должны продаваться хозяйствующим субъектам исключительно на аукционах. А статьей 80-й госбюджета-2004 приостановлено действие статей Кодекса о недрах и Закона «О нефти и газе». Фактически закон о госбюджете упразднил весь ныне существующий механизм получения разрешения на пользование недрами, а новые «правила игры» определены так и не были.
— Когда реально удастся восстановить процесс выдачи лицензий?
— Разработка, согласование и утверждение порядка выдачи лицензий через аукционы займет около 5 — 6 месяцев. Это при том, что по состоянию на первое января поступило уже 645 заявок на пользование участками недр. Кроме того, в текущем году заканчивается срок действия еще около 500 разрешений на пользование месторождениями. Таким образом, в ближайшем времени нами должно быть предоставлено более 1000 разрешений, но, учитывая отсутствие на данный момент самого механизма выдачи, сделать это сможем в лучшем случае только летом. Причем, заметьте, речь идет о таких стратегических для экономики страны объектах, как горно-обогатительные комбинаты, угольные шахты, нефтегазовые месторождения — на полгода они могут попросту остановить свою работу. Конечно, остается вариант, при котором статьи госбюджета, касающиеся аукционов, вообще будут упразднены. По крайней мере, такой законопроект сейчас зарегистрирован в Верховной Раде.
— То есть Вы категорически против аукционной системы в выдаче лицензий?
— Отмечу, что нигде в мире подобная процедура не используется. Тем более что любые нововведения следует внедрять поэтапно, дабы не допустить ущерба, в первую очередь экономического. Относительно аукционов сегодня видятся как минимум две проблемы. Первая, о которой я вспоминал выше, состоит в сложности законодательного внедрения нового механизма в кратчайшие сроки. Вторая проблема — вполне реальная смена разработчика на уже существующих объектах, потому что аукционная система по определению учитывает только один фактор — деньги.
Как я вспоминал, в нынешнем году нам необходимо переоформить около полтысячи уже выданных лицензий. На 80% месторождений, которые требуют предоставления лицензий в 2004 году (в том числе и их переоформления), претендуют от двух до десяти кандидатов. Мы уже просчитывали, что ситуация со сменой недропользователя в случае внедрения аукционной системы теоретически возможна на 30 — 40% месторождений, то есть где-то на 350 объектах.
Очевидно, что уступать место более удачливым конкурентам, выигравшим на аукционе, захотят далеко не все, и это абсолютно нормально. Ну, скажем, компания вкладывала средства в развитие месторождения, развивала там производство, и только из-за того, что ей не удалось переоформить лицензию, потому что на аукцион пришел кто-то побогаче, ей придется убираться восвояси. А куда в таком случае девать производственные мощности и персонал? Продавать конкуренту, «обскакавшему» уже существующего разработчика на аукционе? Даже такое «полюбовное» расставание сугубо технологически может затянуться на длительное время. Тем более очевидно, что подобное будет происходить в одном из десяти случаев, а во всех остальных — старый и новый разработчики просто будут «тягать» друг друга по судебным инстанциям и блокировать работу месторождения. В результате вполне реальной представляется картина, когда объект годами будет простаивать и ожидать смены собственника.
В конечном счете само государство, собирающееся заработать на внедрении аукционной системы, от нее же и пострадает. Ежегодно через плату за пользование недрами, сбор на геолого-разведывательные работы, рентные платежи, а также налоги и отчисления в специальные фонды государство зарабатывает на одном недропользователе около 1,363 млн. грн. Поэтому потери от возможной смены разработчиков 350 месторождений из-за вполне реальной возможности простоя составят ни много ни мало 477,3 млн. грн. Учтите, что финансовый эффект от внедрения аукционов на право разработки недр, заложенный в госбюджете-2004, составит около 150 млн. грн. Суммы явно несоизмеримые.
— Известно, что в Верховной Раде уже зарегистрирован законопроект народных депутатов Лисина, Хары и Кириченко об изменениях в госбюджете-2004, касающихся приостановления положения об обязательном проведении аукционов. Однако не считаете ли Вы, что в случае прохождения подобной инициативы бюджет все же недополучит вероятные поступления от выдачи лицензий?
— Этого не произойдет, потому что вместо аукционной системы предлагается просто увеличить плату за лицензию и насколько возможно сократить временные рамки механизма получения разрешения. Соответствующие изменения вносятся в Закон «О нефти и газе» (стоимость одной лицензии для разработки нефтегазовых месторождений предлагается увеличить до 3000 необлагаемых минимумов) и в уже упоминавшееся постановление правительства №1540 по всем другим недрам. Госбюджет в таком случае вместо 150 млн. грн. получит около 500 млн. По большому счету, простое увеличение платы за лицензию вместо проведения аукциона должно устроить и потенциальных, и уже существующих разработчиков месторождений, поскольку в таком случае компания, по крайней мере, сможет нормально планировать свои расходы.
— Как известно, выдача лицензий на разработку недр — основная, но далеко не единственная функция возглавляемого Вами ведомства. Если можно, расскажите немного о других направлениях деятельности комитета. Например, относительно вверенного ему природно-заповедного фонда…
— В настоящее время существует обширная законодательная база для охраны природно-заповедного фонда. К примеру, Украина — первая страна в Европе, которая приняла государственную программу развития заповедного фонда до 2017 года, однако ресурсами для ее обеспечения мы пока не располагаем. Следует помнить, что природные заповедники, биосферные заповедники, национальные природные парки и другие объекты занимают 2,7 млн. гектаров, что составляет 4,2% всей площади Украины. В силу разных причин мы пока не готовы вывести большинство объектов природно-заповедного фонда хотя бы на уровень самообеспечения. Однако это вовсе не означает, что не нужно работать в этом направлении. Думаю, уже в ближайшее время мы сосредоточимся на разработке возможных инвестиционных проектов и будем активно лоббировать на законодательном уровне создание льготных условий налогообложения и дополнительных гарантий для потенциальных инвесторов.
— Кстати, хотелось бы уточнить, если то же недропользование как направление деятельности вполне соответствуют названию комитета, то передача ему функций в сфере геодезии и картографии выглядит несколько нелогичной…
— На самом деле это не так. И хотя бы потому, что вхождение в организационную структуру Госкомитета по природным ресурсам службы геодезии, картографии и кадастра только повышает статус последней. После создания комитета ее статус однозначно повысится. Тем более и задачи, которые ставятся по этому направлению, у нас более чем серьезные.
— Если не секрет, о каких именно задачах идет речь?
— Во-первых, мы планируем начать работу над созданием Государственного земельного кадастра, необходимого для учета и контроля земельных участков в стране и находящегося на них недвижимого имущества. Во-вторых, развернуть деятельность по делимитации и демаркации государственной границы, где на долю геодезистов приходится 60 — 70% работы. Значимость этой проблемы увеличивается в связи со вступлением наших западных соседей в такие международные структуры, как НАТО или ЕС. Из-за того, что эти страны уже довольно «плотно» закрыли свои границы, у нас возникают постоянные проблемы с миграцией беженцев и многочисленных желающих нелегально попасть на Запад. У них пока остается масса возможностей пересечь нашу границу, однако так и не оказаться в Европе.
— А как обстоят дела с демаркацией и делимитацией границ с бывшими союзными республиками?
— Наибольшего прогресса мы достигли в отношениях с Молдовой, где довольно успешно работает украинско-молдавская демаркационная комиссия.
О решении подобных проблем со стороны России говорится и пишется более чем достаточно. От себя добавлю, что вопросов относительно сухопутной части украинско-российской границы практически не осталось. Думаю, что в ближайшее время будет также решен вопрос раздела Азово-Керченского пролива и шельфа Черного моря. Буквально две недели назад состоялись продуктивные переговоры рабочих делегаций двух стран. Следующий раунд переговоров намечен на март нынешнего года.
Немного сложнее ситуация с Белоруссией, где пока еще не готовы к ратификации договора о демаркации. Поэтому не исключаю, что украинской стороной в таком случае может быть принято решение об односторонней демаркации, когда граница будет определена только со стороны Украины.
— Как решаются вопросы финансирования обустройства государственной границы?
— В этом плане нам следует «поблагодарить» россиян за проблему Тузлы. Не последним образом из-за этого в нынешнем году из госбюджета впервые за всю историю Украины отдельной строкой выделили средства в размере 10 млн. грн. на проведение делимитационных и демаркационных работ. Этой суммы вполне достаточно и для некоторого технического переоснащения деятельности службы.
Кроме бюджетной поддержки, нам удалось установить довольно конструктивные отношения и с целым рядом международных институций. К примеру, не так давно нам был предоставлен грант ОБСЕ в размере 90 тыс. евро на решение проблем с демаркацией молдавской границы. Деньги пойдут на наиболее дорогостоящую часть этого процесса — аэрофотосъемку.