Авария на шахте «Краснолиманской» подтвердила: главная причина ЧП, связанных с выбросами метана, — попытки частных структур, которые сейчас контролируют крупнейшие шахты страны, непомерно наращивать нагрузку на очистительные угольные лавы.
По знакомому «сценарию»
Антураж вокруг катастрофы, которая произошла 19 июля, почти такой же, как вокруг других, уже чуть ли не обычных, подобных трагических событий: стягивание в маленький городок Родинское специализированных горноспасательных отрядов почти со всего Донбасса, принудительное затопление грунтовыми водами аварийного участка (чтобы хоть так укротить огонь), нагнетание в подземные выработки сжиженного азота (для снижения вероятности повторного взрыва), вдовы в новеньких черных платках в очереди на материальную помощь, прочувствованная речь премьера Виктора Януковича на кладбище перед вереницей одинаковых гробов…
Согласно предварительным выводам экспертов, трагическое событие произошло вследствие непредвиденного выброса из угольного массива большого количества метана, который мгновенно распространился по лаве и прилегающих штреках, смешиваясь с воздухом во взрывоопасной концентрации. Возможно, роковым образом повлияли также микроскопические частицы угольной пыли, которые всегда распылены в подземных шахтных полостях, — в случае взрыва, мгновенно сгорая, они выполняют роль своеобразного генератора ядовитого угарного газа.
По аналогичному «сценарию» разворачивались практически все большие аварии на угольных приисках Украины — в частности, трагедия, которая произошла почти два года назад на донецкой шахте им. Засядько, и самая кровавая — на луганской шахте им. Баракова в 2000 году. Однако последняя катастрофа вызвала дополнительные вопросы. «Краснолиманская» считается довольно непрогнозируемой в отношении выбросов подземного газа. Поэтому, как неоднократно заявляло ее руководство, предприятие в последние годы вкладывало значительные средства именно в создание сети автоматических датчиков, которые должны были круглосуточно отслеживать метановую угрозу. Как произошло, что новейшие автоматические газоанализаторы, размещенные в выработках шахты, не среагировали на смертельно опасный выброс метана?
До сих пор не определен источник, от которого неожиданно занялась горючая смесь… Член государственной комиссии по расследованию причин аварии, лидер официального профсоюза работников угольной промышленности Виктор Турманов высказал, в частности, мнение, что взрыв мог вызвать электрический вентилятор. Его вечный оппонент из Независимого профсоюза горняков Украины Михаил Волынец «грешит» на очистительный комбайн. Однако в добывающей лаве за мгновение до катастрофы шла пересменка, соответственно, силовое оборудование, комбайн, транспортеры, скорее всего, не работали. А спички или папиросы шахтерам под землей иметь при себе запрещено под страхом немедленного увольнения с работы.
Независимые эксперты считают, что госкомиссия по расследованию причин аварии с окончательными выводами не будет спешить. Формально потому, что из-за пожара и высокой температуры в пострадавшей лаве невозможно добраться непосредственно до места трагедии. Неформально (так делается практически всегда) — чтобы сбить социальное напряжение на предприятии и в прилегающем шахтерском поселке.
Больше угля — больше метана
Трагедия на «Краснолиманской» полностью испортила торжества по поводу 10-й годовщины пребывания на директорском посту предприятия Зиновия Пастернака, которые как раз разворачивались в регионе (с заметным прицелом на высокий государственный знак отличия юбиляру). К тому моменту, как экраны телевидения и колонки газет заполнили репортажи с горноспасателями на первом плане, население региона успело хорошо усвоить — десятилетие назад перспективный горный инженер рискнул возглавить предприятие, на котором шахтерам месяцами не платили зарплату, а сама шахта ждала закрытия, согласно скандально известной нынче программе «реструктуризации» украинского углепрома.
Выход из затруднения молодой директор нашел оригинальный — из общей структуры «Краснолиманской» формально выделялись наиболее перспективные подземные участки, «под которые» находили автономные инвестиционные проекты (понятное дело, с использованием льгот, предоставленных Законом «О свободных экономических зонах в Донецкой области»). Таким образом государственное по форме собственности предприятие продемонстрировало не только уникальный пример разрешения экономических проблем самостоятельно, но и в несколько раз увеличило добычу угля (2,4 млн т в прошлом году), начало активно осуществлять модернизацию машинного парка, одновременно постепенно повышая зарплату. А недавно «Краснолиманская» сообщила о начале сооружения за собственный счет дополнительного шахтного ствола (фактически — новой шахты), чтобы прибрать к рукам запасы угля, отведенные соседним шахтам, не таким проворным в приспособлении к новым условиям ведения хозяйства.
Независимые эксперты из региона твердят, что щедрый ливень инвестиций на «Краснолиманскую» вряд ли упал бы, если бы шахта не вошла в известную цепочку «уголь — кокс — металл — прокат». Потребители добытого здесь «черного золота» — крупнейшие коксохимические предприятия региона, контролируемые холдингом «АРС» и «Систем Кепитал Менеджмент». Соответственно весьма показательными в этом плане были сообщения нескольких отечественных информагентств о напряжении на украинском рынке кокса, которое возникло вследствие аварии на «Краснолиманской».
Замкнутый круг?
Сейчас администрация шахты вынуждена будет, очевидно, свернуть до лучших времен наиболее масштабные свои начинания. Поскольку прямые убытки, причиненные предприятию аварией, уже превысили 25 млн грн, еще приблизительно 6 млн грн достигают денежные компенсации семьям погибших шахтеров (где только несовершеннолетних сирот осталось свыше трех десятков). Окончательная ликвидация пожара и возобновление работы на пострадавшем от газового взрыва участке потребуют также немалых расходов (только одна мобильная станция сжиженного азота производства Сумского завода «Компрессор» совместно с донецким НИИ горной механики им. Федорова — более 1 млн грн). И это далеко не полная «смета» подземной трагедии.
Также остается открытым вопрос гарантий неповторения аналогичных аварий в будущем. Напомним: после печальных событий на донецкой шахте им. Засядько в августе 2002 года Президент Украины Леонид Кучма даже был вынужден прибегнуть к недвусмысленному ультиматуму: пообещал закрывать шахты, где откровенно пренебрегают правилами техники безопасности. Но, как видим, президентская угроза отпечаталась в памяти «угольных генералов» ненадолго.
Как теперь утверждают независимые эксперты отрасли (тот же Михаил Волынец, который не чувствует за собой цеховых или клановых обязательств относительно руководства украинского углепрома), главная причина подземных ЧП, связанных с выбросами метана или угольной массы, — попытки частных структур, которые сегодня контролируют крупнейшие шахты страны, непомерно наращивать нагрузку на очистительные угольные лавы.
Тем временем еще в советские времена отраслевыми исследованиями было доказано, что на километровых глубинах добыча более 1,5 тыс. т угля в сутки резко повышает вероятность неожиданных выбросов метана. Аварийная же лава «Краснолиманской» давала до взрыва 2-2,3 тыс. т ежесуточно, «в пик» достигая иногда 4 тыс. т(!). В таком же режиме функционирует и большинство лав шахт им. Засядько, им. Скочинского, «Южнодонбасской», которые составляют костяк «коксующегося пула» региона. Края этой гонке навстречу опасности не видно. Ибо на другом конце коммерческо-технологической цепочки, протянувшейся от угольщиков к коксохимикам и металлургам, — предназначенный на экспорт стальной прокат, цена которого на мировых рынках непрестанно растет.
Сами шахтеры в этой «цепочке», похоже, вполне сознательно выполняют роль потенциальных жертв. Администрации шахт действительно расходуют немалые средства на приобретение «электронных носов», которые должны заранее «почувствовать» опасные концентрации шахтного метана и, опережая аварию, отключить взрывоопасное оборудование, а также предупредить шахтеров. Однако эффективному функционированию сложной импортной электроники иногда препятствуют сами подземные рабочие. Несмотря на опасность, они «гонят добычу», чтобы хоть немного больше заработать и прокормить семьи. Как рассказывают знатоки, простейший способ «усыпить» чувствительный газовый анализатор — натянуть на датчик… презерватив.
К вопросу о «стрелочниках»
Реагируя на последние трагические события на Донбассе, Государственный комитет по надзору за охраной труда Украины в течение августа установил на украинских угольных шахтах особый режим контроля. В частности, вводятся круглосуточные дежурства непосредственно в шахте инспекторов Госнадзорохрантруда с целью обеспечения забоев нормативным количеством свежего воздуха, проведения эффективной дегазации, контролеры также должны следить за концентрацией угольной пыли, взрывоопасным оборудованием и т. д.
Вообще-то все правильно. Однако поражает официальная формулировка причин введения особого режима: «В связи со взрывом на шахте «Краснолиманская», который повлек за собой массовую гибель людей». Т.е., если бы не произошло ЧП в Родинском, то можно было бы контролировать уровень безопасности труда в угольной отрасли «по-старому» — и в августе, и вообще…
В соответствии с установившейся процедурой прокуратура Донецкой области инициировала уголовное дело по ч. 2 ст. 272 ККУ «Нарушение правил техники безопасности во время выполнения работ с повышенной опасностью, что привело к гибели людей и другим тяжелым последствиям» (ограничение свободы до 5 лет или лишение свободы до 8 лет с последующим запрещением занимать руководящие должности сроком до 3 лет). Но развертыванию следствия мешает недоступность места события, где из-за недавнего пожара удерживается высокая температура, — из-за этого, как известно, уже погиб один из горноспасателей, а несколько получили большие ожоги.
Однако, как свидетельствует опыт других крупных аварий в украинском углепроме, на судебную скамью попадут руководители низового звена, которые ежедневно рискуют собственной жизнью в подземном забое рядом с рядовыми шахтерами (по последним данным, руководство «Краснолиманской» передало в прокуратуру служебную информацию о пятерых должностных лицах шахты, которые «нарушали ведение горных работ»). Что же касается первых лиц администрации пострадавших предприятий, то им угрожает разве что «образцово-показательное» увольнение с должностей. Исключением можно считать судебный процесс после крупнейшей в истории независимой Украины аварии на луганской шахте им. Баракова, когда директор и его заместители действительно получили серьезные сроки.
Хроника аварий украинского углепрома
- 1991 г. «Суходольская-Восточная» — 63 жертвы
- 1992 г. «Южнодонбасская № 1» — 32 жертвы
- 1994 г. «Славяносербская» — 27 жертв
- 1998 г. шахта им. Скочинского — 62 жертвы
- 1999 г. шахта им. Засядько — 50 жертв
- 2000 г. шахта им. Баракова — 80 жертв
- 2001 г. шахта им. Засядько — 55 жертв
- 2002 г. шахта «Юбилейная» — 6 жертв
- 2002 г. шахта им. Засядько — 20 жертв
- 2004 г. шахта «Краснолиманская» — 35 жертв
С начала нынешнего года на шахтах Украины погибли, по данным НПГУ, более 100 горняков, различного рода травмы получили 5 тыс. (В прошлом году в украинском углепроме погибли 197 рабочих.)