"Мы испытываем очень сильное сопротивление в регионах и со стороны местных властей"
– Как вы себя чувствуете в статусе главы НАК?
– Нормально. А вы считаете, должно быть какое-то особое ощущение?
– Да нет, но компания, мягко говоря, в непростом финансовом положении. Или вы оцениваете его по-другому?
– "Нафтогаз" все-таки остается довольно надежной и перспективной компанией. Мне сложно оценивать ее состояние сейчас, в статике, в отрыве от того, каким оно было в августе, когда наша команда вернулась к руководству "Нафтогазом", я говорю это как член правления НАК, а не как экс-руководитель дочерней компании. Состояние было таким: газа в подземках не хватало для прохождения отопительного сезона, "висел" 300-миллионный долг перед поставщиком, накапливались долги перед бюджетом, рейтинговые агентства со всей серьезностью говорили о возможности дефолта компании.
– И что изменилось?
– Сегодня ситуация значительно лучше. Мы прошли отопительный сезон без каких-либо заметных стороннему глазу проблем, налоги платим, котировки еврооблигаций растут. Поэтому я оцениваю состояние "Нафтогаза" как лучшее с августа прошлого года. И огромная заслуга в этом принадлежит лично Владимиру Шелудченко.
– А почему же тогда он уволился?
– Cчитаю, что данный вопрос этичнее задать самому Владимиру Ильичу.
– С какими проблемами вы столкнулись, став главой "Нафтогаза"?
– Самая острая на сегодня – платежная дисциплина. Неплатежи по теплокоммунэнерго достигают 50 процентов. Немногим выше платежи по населению. Поэтому мы сегодня вместе с правительством работаем над срочными мерами по поднятию платежной дисциплины. Они будут комплексными – и стимулирующими, и наказующими.
– Другими словами, вы планируете отключать неплательщиков?
– Уже начали. Мы объявили об этом и опубликовали список на первоочередные отключения в начале прошлой недели. Самые злостные неплательщики будут ограничиваться вплоть до полного отключения. Мы не можем и не будем поступать по-другому! На котельные для выработки тепла поступает импортный газ – мы закупаем его на границе, растаможиваем, платим 20 процентов НДС, доставляем через пол-Украины и передаем на задвижке предприятию по 686 гривен . Продажа одной тысячи кубометров наносит компании убыток в 48 долларов. Слава богу, после выхода постановления #340 нам начали компенсировать эту разницу из бюджета. Хотя, по сути, ее опять же финансирует компания из своей налоговой недоимки прошлых лет. А теперь представьте, что вы выполнили весь этот комплекс работ, добились в Кабмине компенсации разницы в цене – и все это для того, чтобы какое-нибудь теплокоммунэнерго, скажем, в Херсонской области, заплатило вам всего 20 процентов от стоимости поставленного газа! Если кто-то не справляется со своими прямыми обязанностями по эффективному использованию энергоносителей, не в состоянии заплатить за потребляемый товар, должны приниматься соответствующие оргвыводы. А пока они не приняты, распыление государственного имущества необходимо срочно прекратить.
– Большинство экспертов считают, что не существует физической возможности проводить эти отключения…
– Такие возможности есть. К сожалению, они не всегда распространяются на каждого конкретного неплательщика, потому что мы испытываем очень сильное сопротивление в регионах и со стороны местных властей, и со стороны самих неплательщиков. Где-то запрет на отключения пытаются налагать суды, где-то облгазы идут на поводу у местных властей и не выполняют решения об ограничении поставок газа теплокоммунэнерго. Там, где это происходит, где нас физически не допускают к задвижкам предприятий, наведение порядка может в комплексе затронуть и других потребителей.
– Каким образом?
– В крайних случаях – через инструментарий "Укртрансгаза". Путем снижения давления на входе в населенный пункт в целом. Но это будет происходить только там, где мы исчерпали все возможности диалога с должниками и местными властями. Потому что без поддержки местной власти заблокировать нам доступ к задвижкам предприятий невозможно. И если это будет происходить, то ответственность за это ляжет исключительно на местные власти. Такова наша позиция, которую мы согласовали с правительством.
– Вы серьезно рискуете. Если кто-то, несмотря на стопроцентные платежи, будет отключен, на вас подадут в суд…
– Риск есть, но, по большому счету, мы на одной стороне баррикад с добросовестными плательщиками. А по другую сторону – те, кто не платит, и те, кто их в этом покрывает. И если мы убедим добросовестных плательщиков, что ограничения происходят в последний раз, что если мы выстоим, то неплатежи станут невозможны в принципе, думаю, исков не будет. С другой стороны, если мы не добьемся своего и неплательщики опять останутся безнаказанными, то накопленные неплатежи "Нафтогазу" превратятся в нашу задолженность поставщику за импортный газ. Снова мы будем должны, снова появятся проблемы во взаимоотношениях, западный финансовый рынок на них отреагирует, Украину представят в качестве ненадежного партнера. Мне кажется, пришло время это оставить в прошлом.
"Мы хотели бы, чтобы в законы внесли изменения, снижающие налоговую нагрузку на компанию"
– Каково сейчас финансовое состояние "Нафтогаза"? Каких итогов года вы ожидаете?
– Точных цифр еще нет, потому что отчетность еще не консолидирована и не прошла аудит. Предварительно по холдинговой компании "Нафтогаз" без дочерних предприятий валовый доход составил 40 миллиардов гривен, а прибыль после налогообложения – приблизительно 2 миллиарда гривен. Но эти данные стоит рассматривать исключительно как ориентир.
– Как удалось выйти на эту прибыль, с учетом того что 2005 год компания сработала с убытками?
– За последние полгода было много сделано для стабилизации финансового состояния компании.
– С чем было связано ухудшение финансового положения "Нафтогаза" в 2005 году?
– Давайте посмотрим, что происходило с НАК в последние два-три года. В 2004 году компания вышла на валовый доход в 10 миллиардов долларов. Это был определенный рубеж – двукратный рост доходности за три года. А после этого, после "оранжевой революции", рост компании прекратился: 2005-й, 2006-й – доходность по-прежнему около 50 миллиардов гривен. Компания перестала расти. Но остальной-то мир не перестал расти, он ушел вперед, а мы остались на месте.
– Почему это произошло?
– Потому что у "оранжевого" менеджмента не было понимания отрасли, не было уверенности в своей компетентности и была боязнь принимать решения. А может, и заинтересованности не было. Никакие решения и не принимались. Все шло по накатанной. Ни одного нового проекта ни внутри страны, ни за рубежом. Говорю это не для того, чтобы бросить тень на "оранжевое" руководство НАК. Время и так все расставило по своим местам. Просто после двухлетнего периода затишья мы столкнулись с тем, что общество в целом и правительство как наш акционер и управляющий орган отвыкли от того, что "Нафтогаз" развивается, инициирует какие-то новые проекты, растет, в хорошем смысле слова "лезет" за рубеж. Все отвыкли от того, что для этого развития компании нужны средства. Компания погрязла в выяснении отношений с российскими и туркменскими партнерами, правительством и так далее. Тихо сошла с горизонта наша сеть АЗС, которой уже два года как не существует. Нет вхождения в рынок теплокоммунэнерго, о зарубежных проектах и том, сколько мы растеряли там, и говорить не хочу. Поэтому одна из наших главных задач сегодня – переломить это отношение к "Нафтогазу".
– В прошлом году одной из главных проблем в работе "Нафтогаза" была закачка газа в ПХГ. Что вы намерены предпринять для того, чтобы ситуация в этом году не изменилась?
– В конце марта–начале апреля мы уже начнем закачку газа в ПХГ, для того чтобы обеспечить необходимый запас как для внутреннего потребления страны, так и для транзита газа в Европу. В этом сезоне закачки мы планируем довести запасы как минимум до 30 миллиардов кубометров – то есть заполним наши хранилища практически полностью.
– А какие есть гарантии, что удастся этого добиться?
– Благодаря теплой погоде у нас есть такая возможность – мы выходим из отопительного сезона примерно с 12 миллиардами в подземке. Наша задача – воспользоваться таким заделом и заполнить ПХГ так, чтобы создать серьезный запас прочности на будущее, может быть, даже не на один год вперед.
– На финансовые результаты компании основное влияние оказывает высокий уровень налогообложения. В конце прошлого года в интервью "Коммерсанту" вице-премьер Андрей Клюев говорил, что уровень налоговой нагрузки на компанию будет снижен. Однако этого не произошло. Почему?
– Я бы не ставил точку. Эта работа продолжается, и надеюсь, что решение будет найдено. (Вице-премьер, министр финансов.– Ъ) Николай Янович (Азаров.– Ъ) грамотный специалист и понимает, что для того, чтобы сбалансировать экономику, нужно найти решение и по крупнейшей компании страны, которая к тому же является ее главным налогоплательщиком.
– Вы хотите сказать, что продолжаете работу с правительством по снижению уровня налогообложения?
– Мы отдаем себе отчет, что пересмотреть закон о госбюджете этого года в части налогов на "Нафтогаз" нереально. Поэтому мы предложили Минфину механизм рассрочки уплаты 2 миллиардов гривен налогов на три года. Считаю это предложение взаимовыгодным. Мы сможем вложить эти средства в одно из тех направлений, где существует быстрая окупаемость,– например, в освоение шельфа или сеть автозаправочных станций – и окупим вложения за три года. Минфин заработает на рассрочке 2 миллиардов гривен около 500 миллионов только в процентах, плюс обеспечит рост активов государственной компании, плюс позволит нам создать дополнительный бизнес, который будет приносить налоговые платежи еще много лет.
– И все же: какие конкретно налоги, вы считаете, необходимо снизить в первую очередь?
– У меня лично как человека, руководившего "Укргаздобычей", не находит понимания сбор на геологоразведочные работы. Он взимается с эксплуатационных компаний, таких как мы или "Укрнафта", и далеко не в полном объеме доходит до геологических предприятий, которые за эти средства разведывают новые месторождения, а потом на их базе создают предприятия, вместо того чтобы передать их назад нам. Другими словами, цикла финансирования работ и получения результата как такового не существует. Поэтому "Укргаздобыча" и "Нафтогаз" в целом уже много лет выступают за то, чтобы хотя бы 90 процентов этих налогов возвращалось нам целевым назначением из государственного бюджета на проведение геологоразведки. А полученные месторождения мы бы передавали государство с сохранением за собой права на их эксплуатацию. И платили бы за эксплуатацию тот же налог, который снова возвращался бы к нам целевым назначением. Это было бы логично.
– Будете ли вы инициировать изменения в какие-либо законы и подзаконные акты, для того чтобы снизить уровень налоговой нагрузки на компанию?
– Мы подготовили ряд законопроектов и предложений, которые направлены на стабилизацию финансового положения компании и дальнейшую перспективу ее развития. До обсуждения наших предложений в правительстве говорить о них смысла нет.
– Можете ли вы выделить какие-то законодательные нормы, которые в наибольшей степени мешают работе "Нафтогаза"?
– Мы хотели бы, чтобы в ряд законов были внесены изменения, которые снизят налоговую нагрузку на компанию. Ни менеджмент "Нафтогаза", ни правительство – мы не имеем морального права останавливать перспективное развитие НАК. Компания должна развиваться так, чтобы несколько опережать рост экономики и промышленного производства, который будет происходить на Украине в ближайшей перспективе. В стране растет потребление газа, нефти, электроэнергии. Все это нужно добыть или закупить, доставить, переработать и распределить до конечного потребителя. А для этого, в свою очередь, нужно заблаговременно построить транспортные магистрали, распределительные сети; месторождения нужно разведать и открыть, подключить к газопроводам; нефтеперерабатывающие заводы – спроектировать и построить. Поэтому когда в нефтегазовой отрасли мы говорим слово "сегодня", то речь, как правило, идет о перспективе не менее чем трех лет.
"Наша доля розничного рынка – ноль процентов"
– Считаете ли вы возможным восстановление былого могущества "Нафтогаза", или компании придется удовлетвориться выполнением транзитных и добывающих функций?
– "Былое могущество", как вы говорите, состоит из конкретных проектов. Утратили сеть АЗС, энергетическое направление, под вопросом Ливия – вот и нет "могущества". Заметьте, никаких объективных причин для утраты сбытовой сети нефтепродуктов не было, а она насчитывала почти 200 станций. Их сбором, отладкой работы, вычленением из сети ненадежных партнеров мы занимались больше двух лет.
Параллельно вкладывали деньги в качество нефтепродуктов, рекламу, узнаваемость брэнда. Партнеры нам доверяли, вкладывали деньги в переоформление станций в наши цвета, отвергали предложения о сотрудничестве со стороны других компаний. А потом, когда сменился руководитель НАК и "Укргаздобычи", у участников нашей сети начались перебои с отгрузками, с документооборотом, чехарда с ценами. Такое впечатление, что сеть разрушили даже не сознательно, а потому, что не хватило квалификации. То же самое по Ливии, где мы стояли в одном шаге от начала бурения. То же самое по "Газ-Теплу", где оставалось проанализировать результаты эксперимента весной 2005 года и ставить перед правительством вопрос о передаче части предприятий теплокоммунэнерго сначала нам в управление, а может быть, и сразу в уставный фонд. Все разговоры об "утраченном могуществе" преждевременны. Дайте нам время, и – что возможно – мы восстановим, разработаем новые проекты и все с "могуществом" будет нормально. А вообще у нас в компании еще со времен Бойко определены три главные направления деятельности. Первое – сохранение роли по транзиту энергоносителей. Второе – развитие в сегменте добычи газа и нефти; газа – на континентальном шельфе Крыма, нефти – преимущественно за рубежом. И третье, главное направление – укрепление позиций "Нафтогаза" на рынках Украины и стран-соседей.
– И что из этого реально восстановить? "Газпром" уже полным ходом строит Североевропейский газопровод, внутренний рынок наполовину заняло "УкрГаз-Энерго". А у "Нафтогаза" нет ни одного работающего зарубежного проекта за рубежом…
– Начнем с последнего. Во-первых, совместное предприятие "УкрГаз-Энерго" – это наша 50-процентная компания. И ни у кого не должно быть иллюзий, что НАК ею не управляет или управляет в меньшей степени, чем второй партнер. "УкрГаз-Энерго" по уставу возглавляет представитель НАК "Нафтогаз", и этим все сказано. Во-вторых, если во взаимоотношениях с "УкрГаз-Энерго" и были обострения у предыдущего руководства НАК, я имею в виду Ивченко и Болкисева, то только потому, что НАК несвоевременно оплачивала СП импортный газ, который СП тоже брало не из воздуха и за оплату которого несло обязательства в конечном итоге перед "Газпромом" и Туркменией. В-третьих, СП работает с прибылью, его результаты будут консолидироваться в результаты НАК, а общие результаты и общая деятельность "Нафтогаза" как раз и складывается из дочерних предприятий. Да, может быть, с позиции председателя правления НАК и было бы выгоднее, чтобы реализация газа промышленной группе велась не СП, а стопроцентной дочерней компанией "Газ Украины". Но, во-первых, не факт, что результаты были бы такими же, а во-вторых, цена газа для промышленности была бы другой. Позицию "Газпрома" по ценовому вопросу все прекрасно знают. Выгодно ли это было бы для страны?
– Выгодно что?
– Не пустить RosUkrEnergo на внутренний рынок, закупать газ по мировой цене, но зато продавать его через "Газ Украины"? Правительство Еханурова ответило на этот вопрос. И нынешнее правительство придерживается той же точки зрения.
– А есть ли у "Нафтогаза" перспективы вернуть какие-то позиции на рынке нефтепродуктов?
– Если посмотреть баланс светлых нефтепродуктов по Украине за прошлый год, то видно, что доля НАК "Нафтогаз Украины" как производителя моторного топлива составляет 6 процентов. В розничной реализации у нас осталось семь собственных автозаправочных станций в Харькове – и все. Наша доля розничного рынка – ноль процентов. А ведь есть еще возможность замещать импортный продукт, поставки которого за прошлый год составили четверть от потребления. Что касается добычи, то у нас на шельфе есть новые месторождения, разработка которых позволит получить новые объемы нефти и газа. Кроме того, мы планируем реконструировать мощности по производству нефтепродуктов – модернизировать Шебелинский ГПЗ. Это позволит увеличить выпуск светлых нефтепродуктов. Их продажа даже на оптовом рынке, без розницы, уже сегодня приносит 50 процентов дохода "Укргаздобычи". А если достроить нашу производственную цепочку до розничной продажи, то кумулятивная эффективность этого бизнеса – от скважины до бензоколонки – будет еще выше. Говорю банальные вещи, но ведь они до сих пор в компании не реализованы. Более того, за последние два года произошел откат назад.
– Когда-то у "Нафтогаза" были намерения добиться передачи ему в управление государственного пакета акций ЗАО "Укртатнафта". Остались ли они сегодня?
– По-моему, этот пакет еще с 2004 года находится на балансе НАК. Ситуация здесь понятна и логична. В собственности "Нафтогаза" находится крупнейший нефтедобытчик страны "Укрнафта". Государство владеет 43 процентами крупнейшего перерабатывающего предприятия. Очевидно, что эти активы нужно объединять.
– Что касается перспектив транзита нефти. Недавно Минтопэнерго заявляло о возможности увеличения объемов прокачки нефти через нефтетранспортную систему Украины. Каким образом этого можно добиться?
– Это к вопросу об укреплении роли НАК в транзите и по нефти, и по газу. Решение подобных вопросов возможно и должно приниматься на межправительственном уровне и в рамках межправительственных или даже межгосударственных договоренностей. Потому что, во-первых, и у нас, и у россиян, и в большинстве стран мира трубопроводный бизнес находится под контролем государства. А во-вторых, масштабы этого бизнеса таковы, что требуют государственных гарантий. Конкретно по нефти есть возможности по увеличению прокачки примерно на треть. Но их реализация зависит от межправительственных договоренностей и тарифной политики.
– Как вы относитесь к созданию ДК "Укргазмережа" и передачи на ее баланс распределительных газопроводов отдельных облгазов?
– Не облгазов, а областей. Эти сети принадлежат не облгазам, а государству, находятся на балансе Фонда госимущества и управляются "Нафтогазом". Этот вопрос назрел давно, а после повышения цены на газ он приобрел еще и большую актуальность. Из-за того, что деятельность нерадивых облгазов очень дорого обходится компании и государству в целом. Другой вопрос, как правильно провести эту работу, чтобы не пострадали интересы государства, трудовых коллективов, частных акционеров и, конечно, потребителей.
– Какая основная цель создания этой компании?
– Целей – две. Гарантировать надежность работы и создать условия для модернизации распределительных газовых сетей. Исключить субъективный фактор в неплатежах за газ.
"Сегодня мы можем только заложить задел на двух-трехлетнюю перспективу"
– Расскажите подробнее о проектах по добыче нефти в Египте. Когда "Нафтогаз" сможет получить там первую нефть?
– Скоро мы должны приступать к сейсмике и бурению. Результаты этой работы будут зависеть от того, насколько интенсивно мы сможем ее финансировать. А финансирование зависит от того, пойдет ли правительство нам навстречу в части снижения или рассрочки налогов. В общем, мы планируем.
– Насколько за последнее время продвинулся ливийский проект?
– Для его возобновления надо решить ряд проблем, возникших за последние полтора года. Есть определенные обязательства перед ливийским правительством по поставке самолетов, зерна, которые не были выполнены. Эта проблема выходит за рамки "Нафтогаза" и нефтегазовой отрасли в целом. Сейчас весь комплекс наших взаимоотношений с ливийскими партнерами интенсивно рассматривается в правительстве, и, наверное, от того, как он будет решен, зависят перспективы наших ливийских отношений.
– Поработав в "Укргаздобыче", вы можете оценить реальные возможности по добыче природного газа на Украине?
– Сегодня мы можем только заложить задел на будущее – на двух-трехлетнюю перспективу минимум. Было время, когда эксплуатационное бурение превышало разведочное и мы добывали больше, чем подтверждали. Но за последние несколько лет картина изменилась, и мы несколько лет подряд разведывали больше, чем добывали. По "Укргаздобыче" по итогам 2006 года и в планах 2007 года на разведочное бурение выделяется 65 процентов всех средств, а на эксплутационное 35 процентов.
– Какая это сумма?
– Выделено 1,56 миллиарда гривен гривен, но этих денег хватает только на поддержание и незначительный прирост объемов добычи газа. И то фактически прирост запасов осуществляется не за счет текущей деятельности, а за счет заемных средств. В принципе, во всем мире развитие и увеличение добычи газа финансируется за счет заемных средств, но какие-то средства должна оставаться и у самой компании.
– Расскажите о модернизации Шебелинского ГПЗ, которую вы инициировали в "Укргаздобыче"…
– У этой модернизации две цели. Первая – это перспективное увеличение мощности завода под объемы нефти, которые планируется получить на Субботинском месторождении. Второе направление – улучшение качества светлых нефтепродуктов путем строительства установки изомеризации. Так мы повысим качество наших бензинов до Евро-3. Конечная цель – усилить позиции на рынке нефтепродуктов как в количественном, так и в качественном измерении.
– Планируете ли вы продолжать начатую в прошлом году реконструкцию системы газопроводов ДК "Укртрансгаз"?
– Да, эта работа проводится и будет продолжена.
– Интересны ли "Нафтогазу" российские нефтедобывающие и газодобывающие активы?
– Конечно, интересны! Но данная проблема может быть решена только на межправительственном уровне.
– Месторождение какого объема вас интересовало бы?
– В идеале необходимо полностью удовлетворить потребности в импортном газе – то есть 50-55 миллиардов кубометров. Понятно, что сразу этого не будет, но надо с чего-то начинать. И почему только в России?
– В конце прошлого года глава Минтопэнерго Юрий Бойко заявил о том, что "Нафтогаз" намерен войти в координационный совет RosUkrEnergo. Скажите, когда это произойдет, кто будет введен в координационный совет и что это даст НАК?
– Этот вопрос находится в стадии проработки, и я не готов сейчас ответить, когда мы войдем и кто именно будет нашим представителем в координационном совете RUE. Это необходимо делать и мы будем на этом настаивать, готов заявить уже сейчас. За нас тут и логика, и история вопроса. Изначально НАК была представлена в координационном совете RUE, и это позволяло при выработке компанией решений учитывать интересы Украины. "Нафтогаз" должен быть представлен в этом органе сейчас, и должен был быть представлен все это время. Нам принципиально выровнять баланс интересов в этом вопросе.
– Недавно Юлия Тимошенко зарегистрировала в Верховной раде постановление о расторжении соглашения с RosUkrEnergo. Как вы можете его оценить?
– К сожалению, в этом проекте не предусматривается, чем мы заменим газ, который поставляется по существующей схеме. Поэтому не думаю, что кто-то из серьезных политиков будет его рассматривать вне контекста пиар-деятельности Юлии Владимировны.
– В наблюдательном совете "УкрГаз-Энерго" от "Нафтогаза" присутствуют ряд людей, которые ранее были сотрудниками "Нафтогаза", но сейчас таковыми не являются,– господа Болкисев, Галущак. Вы намерены инициировать их смену на планируемом в апреле собрании акционеров УГЭ?
– Изменения будут, поскольку те люди, которых вы назвали, действительно больше не представляют "Нафтогаз".
– Какие еще вопросы намерены подымать на собрании?
– Как эффективно использовать полученную прибыль.
– И каковы будут ваши рекомендации?
– Посмотрим, какие предложения подготовит правление. Кроме того, будем учитывать мнение наших партнеров по "УкрГаз-Энерго". Там, где есть совместная деятельность, решения должны быть совместными.
– Расскажите о ситуации, сложившейся с продажей промышленным потребителям природного газа, предназначенного для населения, в 2006 году. Каким образом НАК выйдет из сложившейся ситуации?
– Виновные за это находились не в НАК, а в других компаниях, хотя "Нафтогаз" тоже должен был бы жестче контролировать ситуацию. По прошлым делам пусть разбираются правоохранительные органы, для меня главное не допустить нецелевых поставок украинского газа в этом году, а то мы не удержим финансовый баланс НАК. Дефицит придется замещать импортным газом. Но пока проблем быть не должно – и "Укрнафта", и "Черноморнафтогаз" четко выполняют законодательство. Единственное – проблема расчетов населения стоит очень остро, и очень прошу отдельных политиков воздерживаться от призывов не платить. Это просто убивает нас как государственную компанию.
– Как вы можете прокомментировать недавний конфликт между "УкрГаз-Энерго" и предприятиями группы "Приват", когда УГЭ отказалось поставлять промышленным потребителям газ, ссылаясь на наличие у них собственного газа в ПХГ?
– Я не следил за конфликтом и не готов его комментировать.
– Вас называют "человеком Бойко", так ли это? Не опасаетесь ли в связи с этим осложнений в работе с Андреем Клюевым?
– Ценю и уважаю Юрия Бойко и как специалиста, и как порядочного человека. Наши личные отношения с ним не зависят ни от политической конъюнктуры, ни от чего-либо еще и, я уверен, никак не повлияют на взаимоотношения с Андреем Петровичем Клюевым, потому что у него на первом месте стоит результат от правильно принятых решений. В этом я даже не сомневаюсь.
– А со структурами подконтрольными Николаю Азарову – Минфином, Минэкономики – вы находите взаимопонимание?
– Мне трудно говорить, я непосредственно отвечаю за взаимодействие с этими ведомствами только полторы недели, с тех пор как назначен председателем НАК. Но не думаю, что у нас будут проблемы.
– Вы намерены в ближайшее время совершать какие-либо кадровые изменения в компании?
– Компания большая, текучесть кадров в ней объективно существует. Кроме того, сейчас перед компанией стоит целый ряд сложных задач, и от того, как будут справляться с ними специалисты на местах, зависят перспективы их выполнения в целом. Если кто-то не справится, не исключено, что будут произведены смены.
– Какова ваша позиция по привлечению новых кредитов?
– Мы планируем себя ограничить в получении кредитов под текущую деятельность. В этом году кредиты будут привлекаться только под рефинансирование существующего долга или под перспективные высокоокупаемые проекты компании – как проектное финансирование.
– Глава "УкрГаз-Энерго" Игорь Воронин на презентации своей компании в Лондоне заявил, что ему удается привлекать кредиты по 8-8,5 процента. Под какой процент привлекает кредиты ваша компания?
– Мы берем приблизительно под тот же процент. Точнее, что "УкрГаз-Энерго" как дочерняя структура НАК обречена привлекаться приблизительно под те же проценты, что и головная компания.
– А На Украинский инвестиционный форум в Лондоне вы приехали для того, чтобы добиться более выгодных кредитов?
– Главным результатом поездки считаю активизацию диалога с западными банками. Ведь если разобраться по существу, почему облигации "Нафтогаза" падали в первом полугодии? Потому что с инвесторами никто не вел диалог! Не было аудированной отчетности ни за 2004-й, ни за 2005-й. О новых кредитах, которые брал "Нафтогаз", инвесторы узнавали постфактум. Не было диалога. Поэтому и не было доверия инвесторов.
– И каковы итоги?
– Меня очень впечатлил интерес крупнейших международных банков к нашей компании и особенно то, насколько глубоко они разбираются в работе "Нафтогаза", проблемах регулирования газового рынка, налоговых вопросах. Для них в газовой сфере уже очень мало неизвестного, компания прозрачна и понятна. Плюс, конечно, высочайший профессионализм банкиров и аналитиков.