Ситуация с энергоносителями в Украине заставляет интенсивно искать альтернативу. Логично, имея в своем активе богатое урановое месторождение в Кировоградской области и достаточные промышленные мощности, в первую очередь развивать атомную энергетику, которая уже сейчас обеспечивает 50% всей электроэнергии в стране. Есть, правда, пока неразрешимая проблема — переработка отходов ядерного производства, объемы которых растут из года в год.

Велик Днепродзержинск, а ступить некуда

Нынешнее экологическое состояние Днепродзержинска напоминает ржавую мину с ядерной начинкой и истлевшим взрывателем: малейшая детонация и... второй Чернобыль гарантирован. C масштабами возможных последствий специалисты еще не определились. В одном они солидарны: жители городов и поселков, расположенных на берегу Днепра, включая причерноморские страны, вкусят изрядные порции радиоактивных кюри. Недаром распоряжением Леонида Кучмы от 11.06.97 г. Днепродзержинск отнесен к городам Украины с наиболее опасной экологической ситуацией, сложившейся вследствие длительной и интенсивной промышленной деятельности на его территории.

Действительно, в городе создано 9 хранилищ радиоактивных отходов (РАО), содержащие таковых более 42 млн. т. Для сравнения: в Чернобыльском накопителе активность РАО — 200 тыс. кюри, в днепродзержинских — 75 тыс. К слову, радиационная активность в 1 кюри соответствует излучению трех тонн урана-238. Что неудивительно, поскольку ПО «Приднепровский химический завод» (ПХЗ) в течение 50 с лишним лет перерабатывал урановую руду для всего Советского Союза.

Но если Чернобыльский саркофаг защищает относительно надежно, то с днепродзежинскими хвостохранилищами все с точностью наоборот. Шесть из них, введенные в эксплуатацию еще в 1949—1956 годах, находятся в природных балках и ярах без какой-либо защиты. Практически все они до сих пор незаконсервированы, и, разумеется, являются постоянными источниками интенсивного радиоактивного загрязнения промплощадок, территории города, поверхностных и грунтовых вод.

Самое опасное, «Днепровское», с 12 миллионами тонн радиоактивных отходов общей активностью 33 тысячи кюри, расположено в нескольких десятках метров от Днепра. Защита главной водной артерии страны от радиоактивного выпадения — жиденькая дамба из отвальных шлаков. Случись тропический ливень — и преграду как языком слижет. Да что дамба, если в центре Днепродзержинска имеются «всего» официально зарегистрированных пять фонящих площадок, а автомобильная трасса из Днепропетровска в Днепродзержинск проложена прямо по захоронению радиоактивных отходов.

Хранилище «Днепровское» ограждено от Днепра залежами отходов коксохимического и металлургического производства. Как заявили в Украинском научно-исследовательском проектно-изыскательском институте промышленных технологий (УкрНИПИпромтехнологий), за полвека ограждение хранилища ни разу не было размыто. По имеющейся информации, в 1958 году случился прорыв «хвостов» в Днепр через реку Коноплянку. Сейчас от Коноплянки хранилище отделено дамбой, которая была укреплена пять лет назад «каменной наброской». «Состояние ограждающей дамбы, — делают вывод ученые, — определено как устойчивое».

По мнению специалистов УкрНИПИпромтехнологий, весеннее половодье не грозит вымыванием радиоактивных веществ из хвостохранилищ, расположенных на восточной окраине Днепродзержинска. По их данным, хвостохранилища достаточно безопасны для окружающей среды, поскольку превышение содержания естественных радионуклидов наблюдается лишь в их санитарно-защитной зоне.

Днепр выносит в Черное море меньше радиоактивных веществ, чем Дунай. Хранилище ядерных отходов «Западное» вместимостью полтора миллиона тонн не омывается подземными водами и расположено в двух километрах от Днепра, поэтому, считают специалисты УкрНИПИ и государственного предприятия «Барьер», половодье ему не страшно.

Осторожно, нас окружает среда!

Тем не менее в январе нынешнего года главный инженер ГП «Барьер» Виктор Лебедев говорил о «дырявом дне» «Днепровского» и выражал опасение по поводу размывания его грунтовыми водами. Между тем Кабмином 26 ноября 2003 года утверждена «Государственная программа приведения опасных объектов производственного объединения «Приднепровский химзавод» (ПО ПХЗ) в экологически безопасное состояние и обеспечение защиты населения от вредного воздействия ионизирующего излучения», рассчитанная на 2005—2014 годы. Увы, мероприятия по защите от подтоплений среди первоочередных не значатся.

Понятно, что высокий уровень радиоактивной загрязненности значительно повлиял на демографическую статистику. «Уровень злокачественных опухолей у жителей Днепродзержинска за последние 10 лет превышает средние показатели как на Днепропетровщине, так и по Украине в целом», — более конкретно специалисты Днепропетровской СЭС говорить воздерживаются.

Хотя естественная убыль населения, девять на тысячу человек, выше, чем по тоже экологически опасной области (8,5), и показатель смертности пока 250-тысячного Днепродзержинска (16,1 на тысячу человек) достаточно красноречивы. По оценкам УкрНИПИпромтехнологий, дополнительная индивидуальная эффективная доза облучения населения составляет 3,15 мЗв (миллизиверта) при предельно допустимой норме 1 мЗв. Становится понятным, почему за последние семь лет, как утверждает бывший городской голова Днепродзержинска Василий Швец, здешние места ни разу не посетили министры здравоохранения и экологии.

Для эффективной защиты от радиоактивных отходов требуется, по словам Василия Яковлевича, не менее 500 млн. грн. в год. В 2000 году Кабинет Министров под председательством Виктора Ющенко выделил 2,3 млн. грн. Их хватило для изоляции хвостохранилища С. Поверх его, следуя рекомендациям УкрНИПИпромтехнологий, уложили слоеный «пирог» из глины, щебня, смолы и чернозема, что гарантирует безопасность на 50 лет. Увы, но гидроизоляция отсутствует, и грунтовые воды делают свое дело.

В 2001 году бюджет предусматривал 7,3 млн. грн. на комплекс неотложных мер по улучшению радиационной обстановки. Получили... один, которого хватило на декоративные работы по укреплению дамбы «Днепровского».

Собственно, все средства предназначены для государственного предприятия «Барьер», специально созданного для улучшения экологической обстановки в Приднепровье Министерством топлива и энергетики Украины. Именно у «Барьера» находятся на балансе все радиационно опасные объекты ПО ПХЗ.

К сожалению, с декабря 2001 года «Барьер» посажен на голодный паек. Из запланированных и утвержденных Минфином и Минтопэнерго на 2002 год одного миллиона гривен, предприятие к первому января 2003 года получило только 312 тыс. Этой суммы не хватило даже на выплату зарплаты, деятельность «Барьера» тогда была парализована со всеми вытекающими последствиями. Дальше — больше.

В 2004 году, по утверждению Василия Швеца, финансирование ГП «Барьер» вообще не предусматривалось, хотя «забивали» в бюджет-2003 семь миллионов. Поэтому и было получено два года назад... 0 гривен 0 копеек.

Однако в УкрНИПИпромтехнологий по заданию Минтопэнерго разработали госпрограмму ликвидации опасных объектов ПО ПХЗ, рассчитанную на 10 лет (2004—2013 гг.), со скромным общим бюджетом в 25,26 млн. грн. Городские власти Днепродзержинска сделали встречное предложение: сократить срок выполнения программы до 2010 года при том же уровне финансирования.

О том, что некоторая часть складированных в свое время в Днепродзержинске отходов уранового производства (крупнейшее захоронение подобных материалов в Европе. — Авт.) может быть повторно использована, в регионе говорят давно. К слову, в 1948—1991 гг. переработкой урановых руд занималось ПО ПХЗ, на двух промплощадках которого — Днепродзержинской и Сухачевской (их общая площадь — 600 га) — накопилось порядка 42 млн. т «хвостов» этой деятельности: отвалы шахтных пород, шахтные воды и др.

Оставьте нам нашу радиацию

В декабре прошлого года слухи частично подтвердились. Стало известно, что Восточный ГОК (г. Желтые Воды) намерен взяться за переработку, но не отходов первого советского уранового производства, а 20 тыс. т урановой руды трех видов, хранимой на «Базе С» в поселке Таромское, которое является административной единицей Днепропетровска. Тем не менее первая за 15 лет попытка избавиться от радиационного источника вблизи населенного пункта получила неожиданный отпор.

Если выехать за окраину Таромского и проследовать в сторону трассы на Днепродзержинск, а затем подняться на невысокую насыпь за лесопосадкой, взору открывается обширная территория, кое-где обнесенная колючей проволокой. На ней возвышается высокий черный холм, явно техногенного происхождения. Вдоль насыпи — вооруженная исключительно мобильной связью охрана. Это и есть «База С», где с советских времен хранится урановая руда. Кроме того, на базе надежно захоронены еще в 1982 году радиоактивные части домны ДП-6 Днепровского меткомбината им. Дзержинского, где плавилась в середине семидесятых годов XX века железная руда с промышленным содержанием урана не менее 0,15—0,2%. Все это хозяйство находится на балансе ГП «Барьер». С начала 90-х годов производственной деятельности в зоне не наблюдалось.

Всего предполагается вывоз около 300 вагонов руды. С этой целью ВостГОК за свои деньги построил железнодорожную ветку, проложил ее освещение. К слову, 2,5 км железнодорожных путей, проложенных еще во времена СССР, бесследно исчезли в середине 90-х годов прошлого века. Поэтому ВостГОК временно проложил новую колею. После вывоза руды ветка будет разобрана.

В начале нынешнего года руда «поехала» на новое место жительства. Одновременно в местных и некоторых центральных газетах стали появляться публикации о небезопасности транспортировки руды. Дабы придать своим утверждениям больше убедительности, некоторые журналисты утратили чувство меры, подчеркивая, что «территория «Базы С» по ночам светится», однозначно указывая на недопустимый радиационный фон. Корреспондент «2000» одним из январских вечеров не поленился съездить туда и лично убедился, что да, имеет место освещение... электрическим светом. Больше никаких других источников свечения на территории и в ее окрестностях зафиксировано не было, что подтверждали показания карманного дозиметра.

Впрочем, вывоз остатков, примерно трети хранимой на «Базе С» руды, заблокировали. И это несмотря на то что замеры уровня радиации в местах поселка, которые указывали специалистам-экологам сами местные жители, был в четыре раза ниже кризисного уровня излучения.

Тогда центр тяжести обвинений в адрес ВостГОКа перенесли на железнодорожную ветку. Дескать, руда сыплется (урановая руда внешне представляет собой куски щебня. — Авт.) и создается «бешеный» радиационный фон.

По убеждению заведующей кафедрой ихтиологии, гидробиологии и экологии Днепропетровского национального университета Елены Федоненко, возглавлявшей команду дозиметристов, версия о «протечке» из вагонов с рудой несостоятельна: «Это в принципе невозможно! Руду перевозят в специальных вагонах, за всем следят профессионалы... Но не это главный аргумент. Дело в том, что если бы из вагона выпал хотя бы один камешек, интенсивность излучения равнялась бы 100 мкР/час и больше, а мы не зафиксировали даже близких к этой цифре показателей».

Точки над «і» расставила представитель Партии зеленых Украины, заведующая кафедрой физиологии человека и животных ДНУ доктор биологических наук Валентина Ляшенко: «В случае с Таромским мы говорим о микрорадиации, о малых, часто отвечающих норме, дозах радиоактивного излучения, поэтому ни о каких серьезных последствиях речь не идет и не означает, что населению Таромского угрожают лучевая болезнь или генные мутации».

Собственно, весь сыр-бор разгорелся, как и в предыдущие годы, аккурат во время избирательной кампании. Страсти подогреваются определенными политическими силами, разыгрывающими радиационную карту. Жителей поселка пытаются убедить в исключительности их местопребывания и, как следствие, — законности получения огромной материальной компенсации. В беседе с корреспондентом «2000» таромчане говорили о десятках тысяч гривен на душу, обещанных им в случае «правильного» голосования.

Между тем УкрНИПИпромтехнологий уже завершило технико-экономическое обоснование (ТЭО) рекультивации «Базы С». По словам главного инженера проекта Юрия Тархина, до 2010г. освобожденную от урановой руды «Базу С» планируют надежно заизолировать. Стоимость проекта превышает 10млн. грн. Вот только надо найти эти деньги.

Переработать невозможно зарывать. Где ставить запятую?

Днепродзержинск стали будоражить слухи о грядущей переработке ядерных отходов. Называется даже размер ежемесячной зарплаты (минимум 5000 грн. — Авт.), которую собираются платить рабочим на новом производстве. Под сплетню подвели и веские аргументы.

Дескать, в первые послевоенные годы в Днепродзержинск для переработки свозилась руда из Германии и Чехии, добычей которой тогда занималось советско-германское АО «Висмут», а затем из казахстанского Мангышлака и украинского Мичуринского месторождения под Желтыми Водами. А поскольку в первые годы технологии извлечения урановой составляющей из руд не были совершенны, делается вывод, что именно германские и чешские отходы представляют для вторичной переработки наибольший интерес.

Впрочем, эксперты дружно отрицают вероятность ввоза в Украину ядерных отходов для их последующей переработки.

Во-первых, очевидно, что рентабельность переработки для ВостГОКа будет в лучшем случае крайне низкой. И по большому счету ВостГОК не имеет промышленной базы для извлечения урана из отходов.

Во-вторых, Приднепровский химзавод, единственный, кто мог бы осуществлять подобный проект, сейчас находится в стадии банкротства. Управляющий санацией «ПХЗ» Виктор Свирин не отрицает, что способы расплатиться с долгами завод может искать не только на промплощадке бывшего промышленного объединения, но и в хвостохранилищах отходов переработки урановых руд (ОПУР). В середине 90-х гг. прошлого века технологию вторичного извлечения урана на «ПХЗ» предлагала одна американская компания. Однако когда стало известно, что предприятие интересно американцам в качестве полигона для отработки новых технологий, проект остановился на стадии переговорного процесса.

Для вторичной переработки теоретически пригодны не только отходы уранового производства бывшего ПО «ПХЗ», но и излишки фосфогипса, который служит защитным слоем на отдельных участках хвостохранилищ и может быть пущен для производства раскислителя почвы или фосфорных минеральных удобрений.

Единственное, что может подвигнуть отечественные предприятия на переработку ядерных отходов, — постоянные просьбы-обращения властей региона в Минтопэнерго и Кабмин избавить их от «фона» и провести реконструкцию отдельных хвостохранилищ.

«С нынешним подходом украинских властей к ядерной энергетике даже говорить что-либо о переработке ядерных отходов бессмысленно», — утверждали в беседе с корреспондентом «2000», по понятным причинам оставаясь анонимными, несколько высокопоставленных служащих «ПХЗ» и ВостГОКа. Поэтому запятую можно ставить пока однозначно: «Переработать невозможно, зарывать».