Своими взглядами на аукционную систему продажи лицензий на недропользование делится бывший руководитель «Укргаздобычи», а ныне заместитель председателя правления «Нафтогаза Украины» по разведке и добыче энергоресурсов Илья РЫБЧИЧ

— Как вы оцениваете введение аукционов по продаже лицензий на недропользование? Почему, на ваш взгляд, на первых двух аукционах покупатели проявляли такую низкую активность?

— Аукционы могли бы иметь право на существование в Украине, но основная проблема заключается в том, что на торги выставляются большей частью перспективные объекты, запасы которых еще не разведаны и не подтверждены. Эти площади даже не готовы к началу разведочного бурения и требуют проведения сейсморазведки, которая, в свою очередь, требует значительных средств.

Отсутствие интереса со стороны покупателей объясняется просто — нет желающих вкладывать инвестиции в такие площади. Их, по большому счету, может взять только «Нафтогаз» и его дочерние компании, однако вкладывать средства и при этом платить налог на геологоразведочные работы невыгодно.

Сегодня вообще сложилась парадоксальная ситуация — одна только «Укргаздобыча» в этом году уплатила в бюджет 250 млн. грн. сбора за геолого-разведывательные работы (ГРР), однако практически не получила от Госкомресурсов новых площадей, разведанных за счет этих средств. Комитет не реагирует на наши запросы по ряду объектов, которые мы направили еще летом. Кстати, установленный срок ответа на эти заявки — один месяц. Вместо этого лицензии на эти площади выдаются компаниям, которые, как мы считаем, не имеют достаточного опыта для ведения разведки и добычи запасов, и финансов.

— Считаете ли вы справедливой оценку стоимости объектов и лицензий, проводимую Госкомресурсов?

— Цена, безусловно, завышена в 2-3 раза от разумной. Когда разрабатывалась методика определения стартовой цены, мы предлагали снизить цены перспективных объектов, потому что это — покупка кота в мешке, но к нам не прислушались.

— Насколько целесообразно делать исключения из обязательного аукционного порядка получения лицензий, которых, как известно, Комитет определил 12?

— Исключения могут быть только для госкомпаний, платящих налог на ГРР. Сегодня та же «Укргаздобыча» обязана отпускать весь производимый газ только населению и только по фиксированной цене, которая не менялась последние пять лет и составляет $23 за 1000 кубометров. Причем в отпускной цене этого газа постоянно увеличивается доля налогов, т. е. компания на восстановление ресурсной базы получает все меньше. Негосударственные компании, особенно с так называемыми «иностранными инвестициями», таких ограничений не имеют и спокойно поставляют свой газ промышленности по $55-60. Скажите, о какой конкуренции может идти речь, если государственные и частные недропользователи заведомо получат от эксплуатации месторождений разный финансовый результат? С более чем двукратным расхождением?!

Я не выступаю за предоставление госкомпаниям каких-то льгот. Мы и так работаем эффективно, имеем колоссальный опыт и немалые финансовые возможности… Просто нужно уровнять условия для всех недропользователей и создать условия для реальной конкуренции. А в том, что мы в ней победим, у меня сомнений нет.

— Ряд лицензий, к которым компания проявляла интерес, отданы другим структурам. Каковы могут быть последствия того, что приостанавливается наращивание запасов?

— Действительно, мы претендовали на ряд лицензий. Вообще, с осени выдано около 90 лицензий, из них «Нафтогаз Украины» и «Надра Украины» получили только 30. Остальные ушли коммерческим компаниям, которые ранее не имели отношения к добыче углеводородов, причем этот процесс заметно активизировался в последние два месяца.

Для нашей компании это влечет за собой риск остановки роста добычи газа и истощения запасов. В 2004 году добыча газа «Нафтогазом Украины» превысит прошлогоднюю на 700 млн. куб. м, однако уже в следующем году рост может затормозиться. Уже сейчас нет площадей, где мы можем проводить геологоразведочные работы. Следует помнить, что от момента начала разведки до начала промышленной эксплуатации проходит минимум пять лет. Поэтому думать о приросте запасов нужно сейчас. Иначе через несколько лет сильно снизится уровень добычи газа.

— На какие именно месторождения компания хотела бы получить лицензии в ближайший год?

— Это около 40 объектов. Из самых крупных — на Юлиевское месторождение, открытое за государственные средства, а также Марковское в Луганской обл. В разработку Юлиевского месторождения нами вложено 400 млн. грн. Срок лицензии на него истек еще в феврале. Кроме того, подошли сроки окончания действия лицензий «Черноморнефтегаза» на разработку Северо-Булганакского и Северо-Керченского месторождений. Они тоже осваивались за средства компании.